- Ещё утром я готова была с нею согласиться. Но теперь… Ты окончательно решила не рассказывать мне по-хорошему? – Саломея отбросила кинжал, он воткнулся в столешницу.
- Окончательно. – Мои губы дрожали, веко дёргалось, я ожидала боли и получила её.
Слава Богу, успела закрыть глаза, потому не видела стены, в которую ударилась щекой, а потом пошла оседать, оцарапывая лицо. Саломея нанесла новый удар, и я шмякнулась на пол, оказавшись нос к носу с головой тёти Мани. Открыв глаза, я встретилась с пустым взглядом покойницы. Ощущение такое, будто бы в Преисподнюю заглянула. От ужаса я потеряла сознание.
Очнувшись, обнаружила Саломею, стоящую надо мною, растирающую костяшки пальцев и говорящую кому-то:
- Удивительное дело, я так легко убиваю, но совершенно не умею бить. – Она была не то чтобы недовольна, скорее удивлена. Её пышные ресницы дрогнули, взгляд серых глаз устремился вниз, ко мне. - Кажется, она пришла в себя.
В поле зрения появился Волк, склонившись ко мне, он рассматривал моё лицо и, боюсь, не узнавал его.
- Соня, - позвал Волк, - ты меня слышишь?
- Не Соня она! – Рявкнула Саломея. – Забери этот мусор и займись ужином. Наша горничная пока отстранена от работы. Я подумаю, что с нею делать дальше.
Волк бережно поднял меня и унёс в комнату, уложил на кровать и вышел. Но уже через минуту вернулся со смоченным полотенцем в руках.
Когда он смывал грязь с моего лица, я помогала ему своими слезами. Они текли и текли. Я плакала, то ли от жалости к себе, то ли от безвыходности своего положения.
- Если ты назовёшь ей своё имя, она убьёт всех твоих родных, - Волк завершил процесс умывания и теперь смазывал мои раны.
- Я знаю, - я села и высморкалась в полотенце. – Что мне делать?
- Не знаю. Если бы не Пети, она бы забила тебя до смерти…
- Пети?
- Ну да, чихуахуа. Любимая собачка Саломеи. Он вбежал в музей и, совершенно не обращая внимания на удары, летящие в твою сторону, принялся облизывать тебя, прижиматься к твоим ранам. Он буквально заслонил тебя своим телом. Мы с трудом вытолкали его из северного крыла.
- Не может быть. – Пети узнал меня. Он, в отличие от хозяйки, обращал внимание не только на равных себе, знатной собаке. Он запомнил меня.
- Запасись терпением, - успокаивал меня Волк, не понимая, отчего это я так разволновалась из-за собаки. - Саломея вошла в азарт, загорелась идеей узнать, кто ты и расправиться с твоей семьёй. Она любит смаковать ситуацию, играть в хитроумные игры. И делает это медленно, с наслаждением. Мисс Хартлисс объявила тебе войну. И я не представляю, чем это обернётся для тебя. – Волк убрал мазь, присел на стул. – Готовься к худшему. До твоего появления Саломея скучала. В ней накопилось много нерастраченной, застоявшейся энергии. И это очень тёмная субстанция.
***
Он ушёл, а я подсела к окну, готовиться к худшему.
Где-то через час я пришла к твёрдому убеждению, что, как ни крути, наилучшим способом защиты семьи, будет моя смерть. От меня мёртвой Саломея ничего не добьётся. Однако, так я не спасу Филиппо.
Но будь всё иначе, если бы я оставалась для Саломеи Софьей Курагиной, разве от того мои шансы вытащить из плена умирающего от наркотической зависимости любимого человека возросли?
Нет. Если нам не дано жить вместе, мы умрём вместе.
В семь вечера Волк принёс ужин. Я обрадовалась. Есть очень хотелось. Однако, стоило мне приоткрыть рот пошире, как засаднили разбитые губы, потекла кровь.
Я растерянно посмотрела на своего единственного друга.
Он пожал плечами, не зная, чем ещё может мне помочь. За всю свою жизнь я ни разу не была битой. Конечно, в школе между детьми всякого рода тумаки — обычное дело. Но не избиения, когда кожа трещит и лопается, словно непрочная материя.
- Волк, - я решила спросить его о том, что меня больше всего волновало. – Я читала, что есть такие наркотики, от которых язык становится помелом, и человек выдаёт все свои секреты, правдиво отвечает на любые вопросы.
- Думаешь, если я бандитский сын, то должен быть на сто процентов осведомлён о количестве и разнообразии способов развязывания языков? – Синие глаза Волка потемнели, он обиделся.
- Именно так я и думаю. – Меньше всего я желала ранить его душу, я просто была уверенна, что права.
- Есть такие наркотики, - Волк лихорадочно провёл ладонью по волосам, что выдало его нервозность. – И уверен, — при желании Саломея достанет их. Но… понимаешь, это слишком просто для неё. Наркотики — крайняя мера. Не в её стиле. Тебя ждёт боль. Много боли. Ты должна назвать своё имя осознанно. И это первый путь. Второй путь — поиск. Благо, мисс Хартлисс находится вне закона. У неё недостаточно рычагов для второго пути. Однако, она надеется, что о твоей пропаже сообщат газеты, а, может, и телевидение. Самое худшее то, что один из наших охранников в родстве с большим милицейским чином области. Как только твои родные заявят о твоём исчезновении, поверь мне, эта новость дойдёт до Саломеи к вечеру того же дня. Списки пропавших, с приложением фотографий с завтрашнего дня будут пересылаться на е-майл одного из парней из охраны. Ты под колпаком с того самого момента, как набрала телефонный номер этого дома. Тебя мгновенно запеленговали. И, как понимаешь, не отсюда. Саломею ищут частные сыщики, государственные службы сотрудничают с нею. У Морены достаточно для этого денег.