В тот момент я поняла и оценила гениальность Саломеи. Увы, не только Бог осеняет талантом, у дьявола тоже есть такая привилегия.
Объятая ужасом, я наблюдала, как охранники водружают на шкаф страшный подарок. Младший ни разу не взглянул в мою сторону, старший уделил мне лишь мгновение своего внимания, и я увидела в его глазах жалость. Да, эта эмоция промелькнула на фоне тупости, жадности, подлости, множества негативных качеств, которые позволяли Волку именовать свору охранников одним единственным словом — «подонки».
Странным образом лучик сочувствия ободрил меня. Я поверила в него, как и в того человека, что его излучал. Выходя вслед за мужчинами, Саломея предупредила:
- Если решишь наложить на себя руки…я буду очень-очень сожалеть, но учти — это не остановит меня. Кстати, тебе не кажется, что поверхность твоего шкафа смотрится как-то голо и убого. Ей явно чего-то не хватает. И, как художник, я точно знаю чего именно — голов твоих пресловутых родственников. И я не буду Саломеей Хартлисс, если они там не окажутся.
Она убралась из моей комнаты, а я снова занялась созерцанием листвы за окном. Теперь я точно знала, — залогом спасения моих родных должна стать не моя смерть, а смерть чёрного гения Саломеи Хартлисс.
***
Сумерки потихоньку окутывали мою комнату. Я не спешила включать свет. Бездействие и какая-то внутренняя замороженность сдерживали меня. Но чем темнее становилось в комнате, тем ярче светилась мёртвая голова тёти Мани. На ней, сияющей, теперь не видны были ни обида, ни тревога, ни страдания. Вместо них появился нечеловеческий страх. Пришлось включить свет. Рассматривание фосфорицированной головы превращалось в невыносимую пытку. Заглянув в шкаф, я извлекла из него полотенце и со словами «простите, тётя Маня», накрыла колпак и его содержимое.
Устроившись спать, я долго не могла заснуть, а когда, наконец, задремала, услышала за дверью странные скребущиеся звуки.
Сон ушёл, а я покрылась холодным потом.
Что же это такое?
Проклятый дом.
Наверное, головы выползли из музея и теперь резвятся в коридоре. А одна из них ломится в мою комнату, чтобы познакомиться с новой жертвой Саломеи — тётей Маней.
Я боялась смотреть в сторону шкафа. Тусклый свет пробивался из-под полотенца. Мне казалось, что в этом свете я вижу слабое движение. За дверью всё настойчивее продолжали скрестись. Я прятала голову под одеяло, затыкала уши.
Тщетно.
Ужас шевелил мои волосы, дрожали даже кончики пальцев на моих ногах. И вдруг я подумала: «Сколько примерно времени я буду мучиться, прежде чем сойду с ума? На долго ли хватит моей психики?».
Уже в следующее мгновение я скидывала одеяло и нажимала на включатель. А потом распахнула дверь. И в мою маленькую ярко освещённую комнатушку вбежало существо, которому я была обязана жизнью. Собачка запрыгнула на кровать и свернулась калачиком.
- Петти? Ты приглашаешь меня спать? – Минуту я постояла, держась за сердце, потом выключила свет и легла под одеяло, Петти тут же забрался ко мне, прижался к моему животу и засопел. На душе стало спокойно. Я быстро согрелась и уснула глубоким сном. Если бы Волк не разбудил меня, обитателям дома долго пришлось бы ждать завтрака.
Он ничего не говорил, просто стоял и смотрел на меня. Я проснулась от его взгляда.
- Доброе утро, - я потянулась, посмотрела за окно и улыбнулась. – Утро.
- У нас случилось ЧП, - сообщил Волк. – Пропал Петти. Если мы не найдём его в ближайшие минуты…
Я приподняла одеяло, под которым приветственно задёргался рыженький хвостик.
- Как он…
- Ночью пришёл.
- Но почему?
- Откуда мне знать. – Я пожала плечами, встала ногами на кровать и сдёрнула полотенце со вчерашнего подарка Саломеи. Волк испуганно отступил вглубь комнаты.
- Ты не боишься?
- Пусть убийца боится. – Я была полна решимости действовать. – Неси Пети хозяйке. Я пока приведу себя в порядок. Одежда снова испорчена. Такими темпами мне скоро ничего не останется, как кутаться в простыни.
Умывшись наспех и одевшись, я заняла место у плиты. Полистав книжку Саломеи, я выбрала фруктовый салат. С ним не придётся долго возиться. Кофе оставила на Волка, сама села чистить картошку. Когда вошёл мой бледный невыспавшийся товарищ, я успела наполнить половину немаленькой кастрюли. Во время работы я что-то непроизвольно напевала, чем вызвала его удивление.