- Есть машинка для чистки картофеля. – Волк стоял на пороге, не решаясь войти. – Ты для кого столько картошки начистила?
- Для нас и охранников. Зачем делиться на две группы? Не проще ли готовить им и нам одно и то же? – Я потянулась за очередной картошкой. – В холодильнике есть солёные огурцы и рыба.
- Зачем ты для быдла так стараешься? Они обойдутся и картофельным порошком. – Волк, наконец, вошёл и забегал взад-вперёд по кухне.
- Они люди…
- Они не люди! Ты не видела, что они сделали с той девушкой, что была до тебя! – Он взялся за голову.
- Я, всё-таки, постараюсь воспринимать их как людей. И не мешай мне.
Поставив на плиту кастрюлю с картошкой, я взялась за рыбу. Волк молча, не глядя в мою сторону, варил кофе.
Когда он понёс кофе и салат в южное крыло, я посмотрела на календарь, неужели суббота?
Во время завтрака мы не разговаривали. Волк лишь бросил вскользь, что сказал Саломее, будто бы нашёл Петти в саду за домом.
Вымыв посуду, я отправилась в беседку. Мне хотелось побыть одной. В комнату, где со шкафа таращилась голова тёти Мани, идти не хотелось. Пройдя по аллее горничных, я почувствовала всё то же успокоение.
Присев на скамейку, я задумалась. Мне необходимо было в тишине и покое оценить своё положение.
Итак, меня защищало имя Софьи Курагиной. Отсутствие собственного имени на данном этапе гарантировало мне жизнь. У меня был друг, даже два друга, вчера к Волку неожиданно присоединился Петти.
Всё это — положительные факторы.
К отрицательным относилось то, что я уже третий день находилась в одном с Филиппо доме, но не видела его. Хуже того, меня настигло страшное известие, что жизнь Филиппо висит на волоске.
Нет ничего хорошего и в том, что Саломея постарается выбить из меня моё настоящее имя, и это несло опасность моей семье. Разумеется, им и в голову не придёт, в чьи сети я попала, а значит, ждать удара отсюда они не будут.
И, всё таки, — положительного больше, чем отрицательного. Самое главное — что я живу, дышу, люблю! И даже не это… Я хочу жить, дышать, любить! Я верю в свою счастливую звезду, в свою судьбу.
Дорога в ад
Мне так не хотелось покидать беседку, но наручные часы, оставшиеся от одной из горничных, предупреждали, что пора на кухню.
- О, даже не пришлось тебя искать, - Волк мешал что-то в большой кастрюле, причём делал он это принуждёнными резкими движениями, указывающими на то, что он крайне раздражён.
- Что ты варишь? – Я подошла к умывальнику, чтобы вымыть руки.
- Помои для охранников. Вот тороплюсь, чтобы ты не забацала им какое-нибудь блюдо по высшему разряду. Они же сброд…
- Они люди. – Принюхавшись к вареву, я скривилась. – У тебя совесть есть? Таким даже свиней не кормят.
- Правильно, потому что свиньи достойны большего, - он потянулся за солью, а я в это время схватила кастрюлю и выплеснула её содержимое в умывальник.
- Ай! – Кастрюля упала на пол, а мне пришлось растирать слегка обожжённые ладони.
- Какие жертвы! – Волк не выказал и доли удивления. – Надеюсь, они оценят твои старания и не больно тебя изнасилуют, если, конечно, им представится такой случай.
- Я гляжу, ты был бы рад, если б представился. – Я взялась варить по-новой.
- Меня просили, чтобы я передал новой сучке, то есть тебе, большое спасибо. Рыбка твоего приготовления, на взгляд этого быдла, чистый шедевр. – Волк бросил в умывальник половник и вышел вон из кухни. Я покачала головой и принялась за дело.
Готовить мне нравилось, а после комплимента (я решила не зацикливаться на слове «сучка») хотелось сообразить для малообразованных ребят, что нас охраняют, что-то особенное. Что бы ни случилось, я постараюсь не забыть вчерашний взгляд охранника, сочувственный, сожалеющий.
Филиппо и Морене я приготовила окрошку, Саломее сварила кашу, похожую на жидкое говнецо, воткнула в него листочек петрушки и... хотелось плюнуть, но я сдержалась, вернулась к окрошке. Раскрыв над блюдом ладони, я прошептала:
- Продержись Филиппо, продержись ещё немного. Я что-нибудь придумаю. Я пришла за тобой, мы уйдём отсюда вместе…
- Готово? – Волк вернулся и начал шарить по кухонным шкафам. Чего я пока что не делала, потому не знала, что где находится.
- Что ищешь?
- Саломея спросила, не осталось ли на кухне собачьего корма, которым её Петти отравился.
В одном из шкафчиков я заметила шприцы и какие-то бутылочки, а так же упаковки с таблетками.