- Так ей и надо. – Я потёрла грудную клетку в области слома. – Надеюсь, ей было очень больно.
- Не так, как тебе. Хорошо, что ты сознание теряешь.
- Да, хорошо…
***
После завтрака к нам заглянула Саломея. Её холодные серые глаза долго и с интересом изучали меня, моющую посуду.
- Надеюсь, ты помнишь, какой сегодня день? – Она приблизилась ко мне слишком близко, обдала ароматом странных духов. Будто бы яд на себя вылила.
- Для меня все дни слились в одно, - я с размаху бросила тряпку в кастрюлю с помойной водой, с расчётом, что грязные капли долетят до светлого костюма Саломеи.
Долетели.
Она отскочила.
Настала моя очередь рассматривать её с интересом: большое жирное пятно расползалось по груди, другое, поменьше, украсило юбку в районе левого колена.
Хорошо, что я средство для посуды забыла добавить.
Красота!
Саломея задержала на мне удивлённый взгляд, но не рассердилось.
- Мне плевать, что там у тебя слилось. Главное — помни график проведения уборок и стирок. Сегодня именно такой день. – В этом месте американка притворилась очень расстроенной и сожалеющей. – Вижу, ты немного приболела. Тебе необходима помощь. Как жаль, что у нашего дорогого Волка накопилось много дел в саду.
Так я осталась без помощника…
***
В тот день меня не пытали.
А зачем?
Работа оказалась покруче любой пытки, от неё я сознание не теряла, только силы. С каждым шагом их становилось всё меньше. Большую часть процессов я выполняла на автопилоте, в глазах темнело, руки дрожали, но я упорно ползла к цели.
Зачем мне это нужно было?
Нет, не для спасения жизни. Саломея теперь берегла меня.
Всё дело в тупом ослином упрямстве, желании доказать себе и всему миру, что я, избалованная девочка, выросшая в самых комфортных условиях, могу бороться и побеждать.
Несколько дней выпали из моей памяти, так как я провалялась в горячке.
Впоследствии Волк рассказал мне, что порой я бредила.
Представляете себе, как это известие напугало меня?
В бреду, когда находишься на грани миров, особенно отчаянно цепляешься за то, что держит тебя в этой жизни, зовёшь тех, кто дорог. Я несколько раз обращалась к маме, просила её объяснить Ричарду, что я уехала в командировку ненадолго и скоро вернусь.
- Саломея слышала? – Я тёрла вспотевший лоб.
Неужели, всё кончено?
- Да. – Волк смотрел на меня виновато. – Но в городе несколько сотен Ричардов. А ведь она даже не знает, отсюда ли ты.
- Однако, Ричардов проверяет?
- Пока что думает, стоит ли проверять. Боюсь, он в большой опасности.
- Мне надо на кухню. – Я вскочила, головокружение едва не бросило мня обратно на кровать.
Но нет, я не собиралась сдаваться. Надо двигаться. Движение — это жизнь. Но как отправить Саломею по ложному следу и не навредить никому?
Полетели дни и недели. Все, до единого, похожие.
Я отлично справлялась со своими обязанностями и умудрялась играть в невидимку с Мореной. Саломея меня не трогала, а при встречах одаряла загадочным взглядом, которого я панически боялась.
Лишь бы она не вышла на Ричарда.
Господи, защити моего мальчика!
Молиться вошло в привычку, я не засыпала, не пообщавшись с Богом и не испросив у Него помощи.
Не забывала я и аллею горничных. Мне нравилось бродить вдоль холмиков, под тяжестью которых спали девочки — мои подружки.
Да-да, они стали моими подругами. Я разговаривала с ними, приносила им свежесорванные полевые цветы, найденные в саду позади дома. Мне казалось, что погибшим девушкам это нужно, я верила в то, что они слышат меня.
Петти почти каждый день сбегал ко мне от хозяйки. Дошло до того, что мы стали неразлучны. Когда Саломея обнаружила, с кем проводит время её питомец, махнула рукой и лишь предупредила, что я головой отвечаю за пёсика.
Волк становился всё грустнее. Однажды вечером я забежала в его комнату и обнаружила, что там пусто. Мы с Петти пристроились на кровати, рассчитывая дождаться хозяина, и заснули. Волк разбудил нас ранним утром. Грубо разбудил.
- Что ты здесь делаешь?!
- Хотела поговорить с тобой… - я растерялась.
Он никогда не представал передо мною таким…
Впервые я увидела настоящего бандитского сына. Кажется, он назвал свою семью бандитским кланом волков? Похоже на то, что этот волчонок пока что растёт и попросту ещё не научился кусаться.