Ричард вышел, а Семён Евгеньевич обратил своё внимание к взрослым, озадаченным странной речью ребёнка.
- Мы должны взять пример с мальчика, - Семён Евгеньевич возвысился над столом. – Он прав, надо молиться и верить. А ещё прислушиваться и присматриваться к окружающему миру…
- И что это даст? – Маринкин вопрос прозвучал несколько раздражённо. Она уже раз пять заводила разговор со Стивеном по поводу найма профессиональных детективов. Время-то уходит.
- А вот что: сегодня ко мне привели интереснейшую пациентку со стрессом. – Семён Евгеньевич приготовился к долгому рассказу, но Маринка, моя дорогая, милая Маринка, прервала его:
- Да бросьте вы байки травить! Может, Изольды уж и в живых-то нет! Своей медлительностью и неповоротливостью мы не оставили ей шанса на спасение. – Из глаз подруги брызнули слёзы.
- Марианна, - раздосадованный психолог приблизился к женщине. – Вы поймите, я не просто так говорю вам о новой пациентке. Думаю, её история имеет прямое отношение к исчезновению Изольды Макаровой.
- Простите мою жену. – Стивен прижал к груди Маринку. – Мы готовы вас выслушать.
- Дело в том, что стресс дамы вызван страшным потрясением. Как-то утром она выгуливала в парке свою собачку…
- В том самом парке? – Андрей вскочил с места.
- Нет. – Семён Евгеньевич сложил руки на груди и продолжил. – В совершенно ином парке. Но это и не важно. Главное другое: мадам нашла обезглавленный труп…
- Что?! – Теперь одновременно сорвались с мест Стивен и мой отец.
- Если вы намекаете на Саломею Хартлисс, - начал было Стивен, - то я очень сомневаюсь…
- А я и не требую вашей веры. Я предоставляю вам факты, а вы уж сами делайте выводы. Я свои уже сделал.
- Продолжайте, продолжайте! – Взмолилась Маринка, надеясь услышать что-то обнадёживающее.
- Моя пациентка — дама крайне впечатлительная, потому подняла страшный визг, сбежался народ, вызвали милицию…
- Но в милицейских протоколах ничего подобного нет. – Юстин указал пальцем на папку, лежащую на столе.
- И быть не может, - Семён Евгеньевич не проявил никакого интереса к папке. – Мадам пришлось какое-то время отлежаться в больнице. Она старалась забыть то, что видела и очень боялась, что её будут допрашивать как свидетельницу, тем самым заставляя воскрешать в памяти страшную картину. Но её никто не допрашивал. Больница ничем не помогла бедной собачнице, и она обратилась ко мне. Дабы не тревожить женщину и в интересах нашего следствия, я подверг её гипнозу. И удивительное дело, она вспомнила, что некий прохожий, остановившийся, чтобы узреть обезглавленное тело, сообщал другому прохожему, будто бы в его районе нашли два таких труппа.
- То есть участились случаи убийства с отсеканием головы? – Растерянный папин взгляд устремился к Стивену. – Но отчего пресса об этом молчит и сводки…
- Вы меня спрашиваете? – Семён Евгеньевич затряс головой. - Я в таком же замешательстве, как и вы. Более того, я почему-то уверен — если мы сейчас возьмём ментов за горло и примемся выяснять, что да как, это не пойдёт на пользу нашей Изольде. Что-то тут не так. Надо бы узнать всё исподтишка.
- У одной моей коллеги муж в органах служит. – Мама неуверенно смотрела на окружающих. - Я с ним почти через день вижусь. Мне кажется, парень он хороший.
- В каком чине? – Стивен погладил ладошку Маринки.
- Ни в каком. Он программист. – Мама пожала плечами. – Танюша, жена его, как-то обмолвилась, что не доволен он работой. Грязи много, тайн и несправедливости. Уходить хочет, да боится, что просто так не отпустят — слишком информирован.
- Так он может сослужить нам неплохую службу, - папа потёр ладони. – Если ты в нём уверена.
- Как я могу быть уверенна в чужом человеке? – Мама устало почесала переносицу. – Я и Татьяниным словам-то значения не придавала. Выслушивала жалобы, сопереживала. Только вот сейчас вспомнила и задумалась.
- А что если я завтра загляну к вам на работу? – Предложил Семён Евгеньевич, подаваясь вперёд. – Посижу в офисе, пообщаюсь с Татьяной?
- Конечно. – Согласилась мама. – Танюша вам понравится.
***
Ужин следующего дня происходил в не меньшем напряжении и отличался от предыдущего только наличием нового гостя — простецкого парня по имени Славик. Веснушчатый, носатый и долговязый программист информационного отдела городского УВД оказался смышлёным малым с обострённым чувством справедливости.