- Всё-таки Саломея Хартлисс, - месье Шанталь потирал ладони, его глаза зацепились за фразу «голова продавщицы».
Скоро перепуганная хозяйка дома на Первомайской 12 и собачки чихуахуа по имени Муха Алла Петровна Чемортанова с большим трудом, но всё-таки вспомнила, как вручила мне визитку в парке. Она же указала вопрошателям на дом, ставший для меня тюрьмой, и сообщила, что он опечатан, так как в новогоднее утро там случилось что-то страшное. Но никто не знает, что именно. Одно ясно — дом теперь пустой и скоро снова будет выставлен на продажу.
- Ярослав, что нам светит, если мы вломимся на опечатанную территорию? – Спросил Юстин.
- Если это обычная точка — ничего, что нельзя было бы исправить с вашими-то деньгами. Но если это место того самого ЧП, о котором я говорил… нас могут расстрелять без суда и следствия.
- Я звоню в Интерпол, - месье Шанталь набрал номер.
- А я иду будить соседей, - шмыгнула носом Алла Петровна, не пожелавшая остаться в стороне от события. – Этот проклятый дом всем нам надоел и надо узнать, что случилось с бедной собачкой. Такой пёсик! Такой пёсик!
- Я позвонил журналистке Варваре Роговой, - сообщил Тристан, глядя вслед удаляющейся хозяйке дома на Первомайской 12.
Через полчаса ворота были взломаны. Взлом производился в присутствии представителей Интерпола, съёмочной группы и многочисленных соседей.
Разорённое логово
Я стояла на сырых скользких ступеньках, прижавшись ухом к двери. По моим щекам лились горячие совершенно неуправляемые слёзы. Измождённый длительным переходом Филиппо остался сидеть на нижних ступенях, притихший Петти втягивал ноздрями воздух и беспокойно крутил головой, находясь на одинаковом расстоянии между мной и Филиппо.
- Вот тебе и мистика, папа, - вещал до боли знакомый голос Тристана. – Именно о таком доме говорил месье Шанталь. Древнее логово тёмного ордена. Если бы мы сразу избрали этот путь…
Он находился так близко, что мне казалось — я ощущаю его дыхание. Надломленная хрипотца в голосе брата звучала, словно струна моего истосковавшегося по родным сердца.
- Волки, нетопыри… - с тихой нервозностью отозвался папа. – Где же Артур с ломом? Где?!
Ноги мои не выдержали, подкосились, и я обессилено присела.
- Папа, Изольды в подвале нет и быть не может. По преданию в него могут спускаться только истинные волки и никто больше…
Я старалась пропустить слова Тристана мимо ушей, не вникать в их смысл. Какое мне дело до волков и их легенд.
- Плевал я на ваши предания! – Папа будто бы продолжил мои мысли. В следующее мгновение я услышала его нетерпеливые то удаляющиеся, то возвращающиеся шаги. – Этот подвал — последняя наша надежда. Месье Шанталь, почему так долго?
- Там милиции понаехало. – Вот и Артур Шанталь здесь. - Как хорошо, что я пригласил представителей Интерпола. Не явись они сюда, сейчас бы все лежали мёртвыми: и мы, и журналисты, и соседи. Вы головы-то видели? Немыслимо!
- Видели. Слава Богу, Изольдиной среди них нет. – Папин голос поразил меня своей глухой отчуждённостью, но самое главное, он раздавался в нескольких сантиметрах от моего покрасневшего от безжалостного давления и трения уха. Я чувствовала, как папа растерян, как боится сделать шаг, за которым может последовать ужасная находка, —безапелляционное свидетельство моей смерти. Нет, я не хотела думать о его чувствах. Мне было страшно. Страшно за него.
- Папа! Я здесь! Открой! – Прокричала я сквозь слёзы, ударяясь всем телом о бесчувственную доску. У меня не было права их мучить. – Мы здесь! Освободите нас, пожалуйста!
Петти, поддерживая меня, пронзительно залаял, а дверь вдруг бешено зашаталась. Слава Богу, я успела отскочить в сторону, когда папа истово врезал по двери, и та не устояла под диким напором отца, спасающего своего ребёнка. Лом не пригодился.
Уже через мгновение меня тискали брат и отец. Тристан подхватил на руки моё несчастное израненное тело. Я, обессиленная, доверилась ему.
В котельную прибывали новые люди. Я чувствовала их, но не видела. Мне хотелось смотреть только на тех, кто дорог, кого знаю: вот Тристан — самый красивый мужчина на свете. Нет, ещё ребёнок. Мой брат. Вот папа, о как же он взволнован. Не волнуйся, папочка, ведь со мною всё в порядке.
- Папа. Скажи им…там внизу Филиппо…Там Филиппо! И…собака. Не дай ему потеряться. – Попросила я. И уже через мгновение Петти оказался в моих руках.
Я видела, как выносили Филиппо. Его, похожего на покойника, укладывали на носилки. Наши глаза встретились, в нашей власти было лишь мгновение, чтобы обменяться улыбками. Нет. Не просто улыбками. Я окунулась в глубину его тёмных очей и утопила его в синеве своих ненасытных глаз. Скоро его укатили в коридор, тот самый, в котором прошла самая страшная частичка моей молодой жизни.