- Нет, одна ты в ванную не пойдёшь. Выбери себе помощницу.
Я посмотрела на Сонечку и Маринку, застывших в ожидании.
- Тогда Семён Евгеньевич. – Я решила послушаться доктора. – Пусть он поможет мне.
Обескураженность всех присутствующих несколько рассмешила меня.
- А что, - развёл руками психотерапевт. – Я же врач.
- И ещё, - мне показалась, что мама ждёт от меня этого откровения. – Меня не изнасиловали. Девушкой я ушла из этого дома, девушкой в него вернулась.
Я не ошиблась, все будто бы дух перевели. Значит, отлегло у них от сердца. Стало легче. Это хорошо.
- Итак, - Семён Евгеньевич помог мне снять платье. – Что ты скрываешь?
- Всего лишь шрамы. Не хочу никого волновать. Зачем это, когда всё позади.
- Уверена, что шрамы?
- Конечно. Я дома. Все, кто угрожал нам, мертвы. Филиппо завтра увидит сына…
- Но ты хочешь что-то сказать мне?
- Да, меня били, пугали. На моих глазах погиб очень хороший человек… - Я едва не задохнулась.
- Не то…
Я знала, что не то и не знала, что — «то». Оно, это самое «то» пряталось где-то в глубине меня.
- Понятно. – Семён Евгеньевич поднял грязное платье, сброшенное мною на пол, внимательно посмотрел на шаль и туфли. – Кажется, я в состоянии помочь тебе. Ведь ты невеста?
Я промолчала, вцепившись в мочалку, а он осторожно продолжил:
- Невеста. А может и жена. И он не Филиппо…
- Нет.
- Он будет искать тебя?
- Не думаю. – Я усиленно натирала тело и, как могла, напускала на себя невозмутимость.
Но кого я хотела обмануть?
- Он, как и ты, не хотел этого?
- Не хотел.
- Тогда почему?
- Древняя традиция.
- Древняя традиция? – Мой психотерапевт напрягся, что-то припоминая. – Ничего не понимаю.
- Если кто-то из клана волков умирает невенчанным, его венчают посмертно. – Всхлипнула я и поняла, что вот оно «то», что волновало меня, душило, но не осознавалось.
- Тот парень, о котором ты говорила, Сергей Волк… Это он? Его убила Морена Кантарини? – Семён Евгеньевич тёр лоб и с трудом воспринимал мою странную информацию. – Тебя обвенчали с мертвецом? И венчание было не христианское. Оно не могло быть христианским.
- Всё правильно. – Мне казалось, сейчас он меня успокоит. Скажет именно то, чего я жду.
- А ты христианка. Не переживай. Это же полный бред. Ты свободная. Завтра сожжём это напоминание о странном, противоестественном и даже смешном браке. – Семён Евгеньевич бросил платье на пол и сердито пнул его ногой. – Что придумали! Традиция…
- А ещё по их преданию новый вождь родится от Волка, умершего не запятнанным кровью. Именно таким и был Волк. – Я решила, что должна высказать всё, что меня волнует.
- Надеюсь, ты не поверила?
- Конечно, нет. Но мне всё равно страшно.
- Ладно. Давай тогда так: ты немножечко придёшь в себя, оправишься, разберёшься с Филиппо. А после, недели через две, я загипнотизирую тебя…
- И без гипноза справлюсь. Всё будет хорошо. – Я уже заканчивала мыться. Мне на самом деле стало легче.
- Как знаешь. Я не настаиваю, - Семён Евгеньевич накинул на мои плечи полотенце. – Просто имей ввиду: я твой друг, который вполне способен помочь тебе.
- Спасибо, - мне было приятно это слышать. – Я находилась тогда в таком состоянии, что и не передать. Представляете себе, мне привиделось, будто бы Волк сопротивляется, не хочет пить из чаши, а потом почудилось, что он взял меня за руку…
Я взглянула на Семёна Евгеньевича, и он вдруг переменился в лице, сменив взволнованность на маску беспечности.
- Ну они тебя и запугали. Что ж, волки мертвы, как и Саломея и Морена. – Психолог улыбнулся. – Можно начинать новую, мирную, спокойную и счастливую жизнь.
Выйдя из ванной, я взяла у папы Петти, пожелала всем спокойной ночи и, вопреки просьбам Тристана не будить Ричарда, отправилась к себе.
***
Как клокотало сердце в груди, как дрожали ноги, когда я поднималась по ступенькам. Самое тёплое, самое уютное место для матери — это то, что находится под боком у её малыша.
Приоткрыв дверь, я вошла в комнату. Было темно, но я прекрасно видела: мой мальчик не спал, он глядел во тьму широко раскрытыми глазками, такими же, как у Филиппо.
- Здравствуй, Солнышко.
- Мама…
- Да, любимый, это я, - мне вдруг показалось, будто я только что была в нашей спаленке и выбегала лишь на минутку, и не было никаких подвалов и проклятых домов. Боже, что за чудо мой Ричард. Как же хорошо с ним. – Я не одна пришла. Познакомься, Ричард, это Петти. Он — мой друг, а значит, и твой тоже.