- Правильно, - Волк приблизился ко мне. – Желаю тебе счастья.
- Не сомневайся, я буду счастливой.
Он прижался ко мне носом. Я этого не почувствовала физически, но ощутила фибрами души.
- Прощай…
- Прощай…
Наверху я, сдерживая отвращение, приводила в порядок тело Саломеи. В ней я видела все мазки, нанесённые смертью. Надо сказать, художница трудилась очень осторожно, Саломея сохранилась лучше всех. Но моя ненависть к ней оставалась прежней. Мне хотелось оторвать ей голову и сыграть ею в футбол.
Нельзя.
***
На следующий день ранним утром два катафалка увезли Глашу и охранника. Наша траурная процессия, состоявшая из одиннадцати катафалков и двух микроавтобусов, покинула пределы страшного дома ровно в десять.
Отпевали девочек в часовне, с которой начиналось кладбище. Я была спокойна, душа моя словно сбрасывала с себя старый груз.
Уже до обеда на старом погосте выросло одиннадцать новых крестов, украшенных по-девичьи скромными веночками.
Мне хотелось, чтобы всё было стильно и в то же время незамысловато. Одиннадцать невест, наряженных в подвенечные платья, наконец, обретали покой.
Вечером из ворот моей волчьей усадьбы выехал последний катафалк. Как и обещала Волку, я похоронила Саломею на его поляне, её отпевал священник-протестант, найденный Стивеном.
- Что ты собираешься делать с домом? – Спросил меня Стивен, когда мы поднимались на холм.
- Организую в нём приют для собак, - усмехнулась я.
- Помощь нужна? - Стивену явно понравилась моя идея.
- Нет. Сама справлюсь. Теперь, благодаря твоей маме и её издательству, я могу себе это позволить.
Потом была свадьба. Моё лицо сияло счастьем. Стоя у алтаря, я поклялась себе, что раз и навсегда забуду о печали и чувстве вины перед теми, кого не смогла сберечь, и, главным делом, перед Агнесс, сын и муж которой стали теперь моими сыном и мужем.
Наша с Филиппо история стала достоянием всего мира, но если бы в толпе гостей нашёлся хотя бы один человек, не успевший услышать или прочесть о злоключениях новоиспечённой четы Андреасов, он ни за что бы не усомнился в том, что наше абсолютное счастье ничем не омрачено, что оно безоблачно, как небо после дождя.
И вот теперь я сижу на берегу, улыбаюсь Раде и мечтаю вернуться в комнату, где оставила спящих Филиппо и Риккардо. Мне отчего-то срочно захотелось увидеть их пробуждение. Так и не дождавшись ответа Даны, когда же всё-таки родится Давид, я вскочила.
И…
О Боже!
Схватки!
Упав на песок, я смутно увидела Раду, бегущую ко мне с мобильным телефоном у уха. Давид не желал больше оставаться в неведении. Я слишком много рассказывала ему о красоте мира. Он шёл быстро и появился на свет не в больнице, а прямо на пляже.
Вовремя подоспевшая цыганка омыла младенца морской водой и надела на его тонкую шейку амулет в виде ласточки, расправившей крылья, и запечатлела на его лбу поцелуй.
Скорая помощь забирала нас с Давидом, когда вокруг собралась целая толпа народу. Филиппо держал меня на руках, я прижимала к груди нашего сына и одновременно обнимала Риккардо. Папа, мама и Тристан сидели рядом на песке. Анастасия Павловна махала какими-то тряпками и объяснялась с соседями.
Последним к нашей компании присоединился Стивен. Его новость потрясла всех, но только не меня — ночью Маринку забрала скорая помощь, а под утро она родила малышку, ещё одну Ричмон.
Конец