Молодой повар поливал бренди шипящий на сковороде стейк. Он на секунду замер, увидев Дегтярника.
— Туилет насправо, месье, — сказал он с сильным французским акцентом и указал деревянной ложкой направление.
Дегтярник кивнул, улыбнулся и оглядел шумное пространство. Около двери он заметил только что сервированные тарелки. Повар наклонил сковороду так, что газ поджег теплый бренди. Высоко в воздух взлетело пламя. Когда повар обернулся, Дегтярника уже не было.
Выйдя на Флорал-стрит, Дегтярник почувствовал, как две поджаренные утиные грудки жгут бедро через карман. Он вынул одну грудку, подул на нее, перекладывая из руки в руку, и вонзил зубы в горячее мясо. На дне кармана звякнула мелочь. Вытащив жирные монеты, он принялся изучать их. Хорошо бы сейчас славного эля! Интересно, существует ли еще та таверна поблизости, в которую он частенько заходил? И Дегтярник двинулся к Роуз-стрит. К его радости, таверна была на прежнем месте, почти такая же, как раньше, разве что более чистая и респектабельная.
— Какого черта! — воскликнул он. — «Бадья крови»! Хотя бьюсь об заклад, они перестали устраивать кулачные бои!
В дымном пабе с низким балочным потолком и большим камином у задней стены было много народу, но больше всего посетителей сидело за барной стойкой. Дегтярник немедленно почувствовал себя дома. Он занял место в конце полированной барной стойки и бросил на прилавок монетки.
— Кружку эля, если позволите, мисс.
Барменша, которая привыкла слышать заказы туристов на диалектах, перечислила сорта пива. Дегтярник смущенно показал на бокал бледно-янтарной жидкости, который покачивал в руках его пьяный сосед. Барменша вежливо кивнула и поставила перед ним пинту лагера. И только тогда он подвинул к ней свои монетки. Их было на девяносто пенсов меньше, чем нужно, и барменша начала выказывать признаки раздражения. Она уже собиралась позвать менеджера, но пьяный сосед шлепнул по барной стойке, заказывая Дегтярнику еще пинту.
— Вы уверены? — спросила барменша, не желая, чтобы этот тип воспользовался щедростью ее постоянного посетителя.
— Настоящие друзья познаются в беде, — пробормотал человек и вытащил из кошелька пятифунтовую бумажку.
Дегтярник наблюдал за ним с интересом.
— Вы этим платите?
Пьяница скосил на него глаза.
— Вы иностранец или как?
— Я издалека.
— Что ж, добро пожаловать в Лондон, парень. Твое здоровье!
— Спасибо, мой друг, — сказал Дегтярник, и они чокнулись.
Дегтярник глотнул пива и с отвращением выплюнул.
— Ох! — воскликнул он, затем осторожно сделал второй глоток и восхищенно покачал головой. Выпил еще и улыбнулся.
— В чем дело? Ты в порядке?
— Оно холодное, — выдохнул Дегтярник. — Холодное, как горный поток!
— А там, откуда ты прибыл, не подают холодного пива?
— Нет.
— И откуда же ты прибыл?
— Из 1763 года.
— Вот это да! У тебя, парень, славненький шрам. Красота, да и только. И как же ты его заработал?
Дегтярник решил позабавиться и рассказал ему всю историю, понимая, что наутро пьяница ничего не вспомнит. И в самом деле, вскоре его щедрый пьяный партнер рухнул на барную стойку.
Дегтярник посмотрел на него и потряс его голову.
— Люди не изменились к лучшему, — пробормотал он, глотнув еще пива, — но кое-что определенно изменилось!
Подошло время закрытия бара, и барменша прокричала:
— Время, джентльмены, пожалуйста!
Дегтярник шлепнул пьяного по лицу, чтобы разбудить. Это не произвело никакого эффекта, тогда Дегтярник поднял пьяницу и, поддерживая, вывел на улицу. Тут же прислонил его к ближайшей стене и вынул у него кошелек. Вытащив оттуда бумажные деньги, он сунул кошелек обратно в карман владельца.
— Никогда так не напивайся, мой друг, — прошептал Дегтярник на ухо пьянчужке. — И никогда не позволяй чувствам руководить твоими действиями.
В первую ночь, не ведая о королевском помиловании и испытывая ужасные предчувствия, мы с Питером спали под звездами. Мы мало разговаривали после бегства с Хемпстед-Хит, и Питер казался мне лунатиком, существующим одновременно и здесь, и где-то еще. Он не мог осознать произошедшее. Мы уже пожелали друг другу доброй ночи, когда я в темноте окликнул Питера и все-таки задал ему вопрос, который до сих пор не решался задать: ты сам решил остаться в 1763 году?