— Это ты о Сбербанке говоришь. Они не так давно купили в Турции банк, что-то не пошло. Продали себе в убыток на громадные деньги. А в Крыму свои отделения не открывают: боятся санкций. Патриоты, мать их за ногу. Зато в Чехии в своих открытых отделениях выдают кредиты под шесть процентов годовых, а у нас — больше чем под двадцать процентов. Вот и купи при таких условиях квартиру в ипотеку.
— Вот поэтому сокращают сотрудников.
— Срок выхода на пенсию увеличили даже женщинам. Пересчитали всех самозанятых людей. Двадцать миллионов человек получилось. Это что — не безработные? Ну разве уважающий себя квалифицированный рабочий будет торговать лишним зеленым лучком, малиной или другими ягодами и овощами с собственного огорода? Нет, он бесплатно отдаст товарищу, у которого нет дачи. Что сейчас жестянщики, механики в гаражах за копейки соседям машины-развалюхи ремонтируют, не могли работать на заводах? Могли. Но заводов нет. А вот налогом обложат этих самозанятых, в том числе сборщиков ягод и грибов.
— Ладно, философ. Допивай портвешок, закусывай, и пойдем вагоны разгружать.
Владислав под грустный разговор соседей позавтракал и продолжил путь в отдел полиции.
— Здорово, Рустам!
Приятели обнялись. После обычных вопросов на тему, как жизнь, что нового и т. д. и т. п., Владислав рассказал о причине, по которой приехал в N-ск.
— Рустам, ты случайно не знаешь, кто из нотариусов мог заняться наследственным делом моего однофамильца?
— У нас в городе есть две нотариальные конторы. В которой из них находится дело о наследстве твоего погибшего однофамильца, я не знаю. Зато предполагаю, кто твой однофамилец. Это один из крутых бизнесменов нашего города. Дело в том, что ему стало тесно в нашем городишке, и он перебрался в Москву. По характеру парень конфликтный. Был убит в Москве. Похоронили его на городском кладбище N-ска. Основные банковские счета у него открыты в Москве, поэтому и блокировка счетов проведена не только у нас, в N-ске, но и в столице. Я тебе дам адреса нотариальных контор. А сейчас будем пить чай и говорить о нашем житье-бытье.
Обсудив все житейские вопросы, Владислав распрощался с Рустамом. У него еще оставалось время найти нотариальную контору, где работает нотариус, занимающийся вопросами наследства погибшего однофамильца. Однако нотариуса он на месте не застал. Договорился с заведующим конторы, чтобы тот задержал нотариуса на следующее утро для встречи и решения вопроса об отмене блокировки банковской карты.
По пути в гостиницу Владислав решил поужинать в ресторане «Приют пилигрима». Кухня в этом ресторане нравилась ему. Твердой надежды встретить кого-то из знакомых не было. Но какое-то смутное чувство беспокоило его: а вдруг кто-нибудь там объявится. В ресторане ничего не изменилось с его прошлого посещения. Те же столики на четверых человек. На сцене играл тот же оркестр. У микрофона стояла и пела полная женщина в черном длинном платье с глубоким декольте. Мелодия и слова песни не представляли для него интереса. Владислав выбрал место в дальнем углу, не спеша сделал подошедшему официанту заказ и осмотрел зал. Большая часть столиков пустовала. Никто из немногочисленных посетителей не танцевал. За столом около эстрады Владислав увидел двух женщин и двоих мужчин. Это, пожалуй, единственное лучшее ресторанное место было полностью занято. Женщины показались знакомыми. По крайней мере, одна из них отчетливо напоминала ему Оксану, с которой у него были очень близкие отношения в ходе прошлого визита в N-ск. Это была она. С тех пор прошло около пяти лет, а ее фигура почти не изменилась. Оркестр заиграл какое-то танго. Оксана и ее партнер вышли на танцплощадку. Танцевали они хорошо, их движения отличались отработанной четкостью и слаженностью. Чувствовалось, что танцуют они вместе далеко не в первый раз. Владислав ранее не видел мужчину, с которым танцевала Оксана. После небольшого перерыва руководитель оркестра объявил:
— Следующий танец — большой фигурный вальс, кавалеры приглашают дам.
Владислав до первых звуков музыки успел пригласить Оксану. Она несколько удивилась, увидев его, но приняла приглашение, сказав партнеру: