Да, да, она была его.
Он растягивал ее, посылая усики боли через кровь, и это закрутилось вокруг удовольствия, все еще пульсирующего в ней. Это жало лишь поощрять ее освобождения, чтобы продолжить, подавляющее удовольствие, пока она не стала задыхаться.
Он слегка подался назад, лаская ее внутренние стенки, а затем снова резко толкнулся вперед.
- Моя.
Она обвила ноги вокруг его бедер, притягивая его ближе.
- Твоя.
Он повторил движение, небольшое отступление и затем резкий выпад.
- Навеки моя.
- Да, - выдохнула она.
Больше у нее не было слов. Она была неспособна отдышаться, неспособна думать, удовольствие и потребности, поглотили ее. Их тела извивались, в старом как мир, танце, встреча бедер, кожа, скользящая по коже и их смешенное дыхание, поскольку его рот парил над ее.
Звуки их секса наполнили воздух, а запах мускуса в сочетании с потом, покрыли их. Нет, это был не просто секс, это было чисто, анималистическое спаривание. Лев с львицей, мужчина с женщиной, навсегда.
- Кончи для меня. - Он еще раз резко толкнулся в нее, вдалбливая кровать в стену. – Кончи, для меня, и тогда я отмечу тебя. - Другой толчок и отступление. – Сделаю тебя своей.
Пенелопа сделала, как он попросил, собирая удовольствие воедино. Остальная часть оргазма была не далеко, и его слова заставили ее кончить снова. Только на этот раз, он был сильнее, подавляющим в своей интенсивности, и она закричала, когда он помчался по ее крови
- О Боже!
- Сейчас, Пенелопа. Сейчас. Я хочу, чтобы ты была моей.
Она не могла отказать ему, и на этот раз ее крик закончился мощным ревом. Ее львица прыгнула вперед, изменяя ее человеческие зубы на острые клыки, которые легко могли погрузиться в плоть Маркуса. Что она и сделала.
Она укусила его, разрывая кожу и мышцы, отмечая его. Когда он сделал тоже самое с ней, ее крик был приглушен его плотью. Это уже не просто объединение ароматов секса и мускуса, но и соединение крови.
Перевертыши родились с магией, она жила в них, притягивая другого; во время спаривания она соединялась воедино. Когда их оргазм пронесся по их телам, эфирные линии соединились друг с другом и связали их вместе. Да, соединение тел было неотъемлемой частью спаривания, но глубокая духовная связь свяжет их вместе до конца их дней.
И, как только связь укрепилась, ее зверь успокоился наличием Маркуса. Потому что они соединены, и никто ни черта не сможет сделать с этим. Ее прайд может, не рассматривает ее, как достойную львицу, но к черту это.
Маркус был ее. Ее. И если им не понравится это, она позволит ее паре надрать им задницы.
Его член увеличился в ней, соединяя их вместе, укрепляя их спаривание. Его толщина не позволила бы ему выйти, как только оргазм закончится; они будут объединены в близости, которую имеют только пары.
Она снова возбудилась, его горячая сперма покрыла ее внутренние стены. Его сущность изменила свой истинный аромат, добавляя немного ее к своему. Все до одного будут знать, что она принадлежит ему. В свою очередь, она знала, что ее укус на его плече будет делать тоже самое. Возможно не вплоть до ее изменения, но сукам лучше остерегаться, потому что она уничтожит любого, кто посмеет приблизиться к ее паре.
Маркус задрожал, тряски и вибрация передались ей, посылая другое копье удовольствия по ее позвоночнику. Только когда он вытащил клыки из ее плоти, она поняла, что движения происходили из-за смеха, а не из-за эмоций, переполняющих его.
В след за ним, она убрала свои клыки, зализывая рану. Она была большой и, несомненно, будет видна всем. Хорошо. Как только ее разум прояснился, она вернула внимание к своей смеющейся паре.
- Что тут смешного?
- Ты. - Он по-прежнему был привязан к ней, его твердая плоть заполняла ее, и он приподнялся на локтях. - Ты собираешься «уничтожить любого»?
Ой. Она забыла, что он мог читать ее мысли. Черт возьми.
- Ну, ты мой приятель. Ты знаешь, ты не единственный, кто может быть предурком-собственником.
Он прикоснулся к ее губам, и она приоткрыла их, дегустируя свою кровь на его губах, прежде чем он отступил.
- Я не говорю, что мне не нравится. Это просто удивило меня. Мысль, что женщина, за которой я охотился, чопорная, идеальная библиотекарша – жесткая в глубине души. Возбуждает меня.