- Дженнифер.
На ее лице выражалось сочувствие, и Пенелопа отвела взгляд от подруги, не желая показывать свое страдание. Она не хотела, чтобы кто-нибудь чувствовать себя плохо из-за нее. Она хотела, чтобы ее оставили в покое. Ей хватало и того, что половина прайда постоянно смеялась над ней, а вторая половина стебалась и теперь с последними событиями ... Ей не скрыться от их издевательств. Она знала, что это был всего лишь вопрос времени, прежде чем Альфа Палмер "призовет" ее искать себе другой прайд. С сегодняшними событиями, она знала, что приказ придет в любое время.
- О, Боже, Пенелопа. – Ее страдания легко читались на лице подруги и плотина сломалась.
- Дженнифер ... - Первый крик вырвался, и все пошло под откос.
Объятия прекратились, слезы закончились, носы стали красными и было выпито много вина. К тому времени, как они прикончили вторую бутылку, Пенелопе удалось пересказать всю грязную сказку. От первого ворчания до первого мурчания, и о вкусе его кожи, она рассказала все. Там не было никаких секретов от женщины, которая была рядом с ней из года в год, несмотря на подколы и плохое обращение со стороны остальной части их прайда.
- Ну, вот, как-то так. - Пенелопа допила последние капли в своем стакане.
- И это все? - Дженнифер поставила тонкий стакан на журнальный столик и поморщилась, ожидая, что он расколется. Удивительно, но этого не произошло.
- Джастин, - ее лучшая подруга усмехнулась, - пришел, прервал ваше спаривание, утверждая, что какая-то ведьма стоит за всем этим, и это все?
Джастин ... На мгновение Пенелопа забыла, что Джастин был братом Дженнифер, в этом и была причина, почему женщина могла говорить о мужчине таким неуважительным тоном. Но только на мгновение.
- Да. - Она потянулась за другой бутылкой. Зная, что они, вероятнее всего, выпьют их все, они сначала вытащили из них пробки.
- Этого достаточно.
- Ты шутишь.
- Неа.
- Но ... Но ... - Дженнифер рассвирепела. - Он ошибается.
- Я сомневаюсь в этом. - К черту. Вероятно, ее вышвырнут отсюда. Значит, она может быть непочтительной. Пенелопа углубила ее голос, подражая Альфе Палмеру.
- Мои решения являются окончательными и неоспоримыми. Ты не перечишь мне, ты повинуешься мне. Мое слово закон.
- Но это не так. - Дженнифер покачала головой. - Заклинание не подействовало на Маркуса. Оно работает не так.
Маркус ... Маркус красивое имя ... Оно было сексуальным и греховным, и восхитительным на вкус. - Маркус ... - Пенелопа повернула голову, пока не смогла посмотреть на подругу.
- Это его имя? Маркус ...
- Ты даже не знаешь его имени? Ты не знаешь, кто он?
- Откуда? Мы вроде как пропустил эту часть. Он был львом, затем человеком, затем он ласкал своим языком мою шею. Мы перепрыгнули все остальное. - Она счастливо вздохнула.
- Я уже говорила, как он сексуален? И о спаривании?
Спаривание. Или, скорее, не спаривание. Не спаривание и смущение, которое пришли из всего того, что прервал Альфа Палмер.
«... ошибку, которая испортит всю оставшуюся жизнь».
- Да, ты упоминала это, - ее подруга растягивала слова. – Я припомню это твоей паре.
Пенелопа покачала головой и стала бороться с головокружением, которое появилась в последствии.
- Нет, он не моя пара. Мы только что обсуждали это, не так ли?
- Шутница. - Дженнифер взяла ее ранее отставленный стакан и наполнила его, а затем села на место.
- Его зовут Маркус Толсон.
- Звучит знакомо.
Женщина улыбнулась ей и попыталась скрыть улыбку за стаканом, но с треском провалилась.
- Да, я думаю, так и есть. Особенно учитывая, что он североамериканский Альфа.
Ох. Точно. Миленько. Очень миленько.
Пенелопа застонала и ударила бок, уткнувшись лицом в подушку.
- Теперь я точно знаю, что он не моя пара. Я точно не подхожу североамериканскому Альфе.
Она была мягкой, больше подходя кому-то простому. Она снова застонала.
- Я напала на североамериканского Альфу.
- Нет, - начала ее подруга, - Ты хотела заклеймить свою пару.
- Ты снова пропустила ту часть, о том, что он находился под чарами ведьмы? - Ее слова были приглушены, но она не сомневалась, что Дженнифер слышала ее.
- Я уверена, что рассказала тебе об этом.
- И я сказала, что заклинание не работает таким образом.
Теперь, по общему признанию, мозг Пенелопы был совершенно сбит с толку большим количеством вина — требовалось много, чтобы львица могла опьянеть — но слова другой львицы дошли до ее сознания. Она попыталась встать, но с треском провалилась. Сдавшись, она, наконец просто улеглась удобнее, решив разговаривать в лежачем положении.