— И вот теперь я опаздываю, — пробормотала она, заворачивая за угол и оказываясь на улице, где стоял дом Кэтрин.
Ее взору открылось праздничное зрелище. Комитет Рейнолдса постарался. Веревки с яркими флажками отгораживали часть песчаного пляжа, на котором собралось несколько десятков людей. Огромная связка желтых воздушных шаров была привязана к старому доку, рядом с которым наготове стояли бульдозеры и грузовики с заведенными двигателями.
Миновав газон, Марла увидела советника Рейнолдса, стоявшего впереди и поднявшего вверх руку, призывая собравшихся к вниманию. Дойдя до берега, Марла побежала к толпе. Тут раздался шелест аплодисментов, и журналистка увидела, как к Рейнолдсу подошла Кэтрин.
Марла быстро обежала людей, чтобы встать у самой кромки воды. Опустившись одним коленом прямо на мокрый песок, она успела заснять Рейнолдса рядом с Кэтрин. Лучшего снимка и не придумать — так разителен был контраст между ними. На блондинке было простое платье без рукавов синего цвета, а черноволосый советник оделся в белоснежную накрахмаленную рубашку и темные брюки. Бульдозер за их спинами служил драматичным напоминанием о прогрессе, воздушные шарики создавали праздничную атмосферу. Словом, картина была впечатляющая.
Фотоаппарат Марлы то и дело щелкал, когда она снимала, как Рейнолдс показал всем серебряную цепочку со свистком и надел ее на шею Кэтрин, что вызвало новый взрыв аплодисментов.
Действо продолжалось. Кэтрин с Рейнолдсом символически копнули песок лопатой, затем другой член муниципального совета выступил вперед, чтобы пожать Рейнолдсу руку. Кэтрин, воспользовавшись этим, поспешила скрыться в тени, но была тут же остановлена зрителями.
После интервью Марла несколько раз встречалась с молодой писательницей, и с каждым разом Кэтрин все больше нравилась ей. В ней была какая-то необыкновенная южная грация и мягкость, однако за внешней мягкостью скрывался острый ум. Но несмотря на это, Кэтрин была не готова к повышенному интересу собравшихся.
Внимание журналистки быстро переключилось на место стройки — туда, где в окружении людей стоял советник Рейнолдс. Глаза Марлы прищурились, когда она пристально осмотрела его стройную высокую фигуру. Элиот Рейнолдс, без сомнения, был одним из самых привлекательных мужчин в городе, и ему прочили блестящее будущее. Поговаривали, что сам губернатор интересовался советником.
Отряхнув песок с колен, Марла расстегнула пуговицы легкой кофты, открыв взорам желто-зеленый топик, который удивительно подходил к цвету ее глаз и выгодно подчеркивал ее высокую налитую грудь.
Вскоре советник распрощался со своими собеседниками. Марла направилась к нему, не сводя с него глаз и удовлетворенно кивая, когда увидела, что он заметил ее. Люди разошлись, и журналистка приблизилась к Элиоту раскованно-ленивой сексуальной походкой.
— Добрый день, советник Рейнолдс.
— Привет, Марла!
— Вы знаете меня? Но откуда? — удивилась девушка.
— Чарлстон — маленький городок.
— Я помню вас по колледжу, — промолвила Марла. — А приезжая из Гарварда, вы встречались с моей приятельницей Конни Шервуд.
Советник задумался.
— Ах да, Конни… Она была забавной… И вы тоже.
Элиот улыбнулся. И сунул руки в карманы.
— Я часто бываю по делам в редакции газеты и знаю, что Марла Саттон — амбициозный фотограф, который любит видеть свою фамилию напечатанной под материалом и который любит… ходить на свидания.
— Вы правы… — Переступив с ноги на ногу, Марла заметила, что взор Элиота лениво скользит по ее телу. — Ну и что из этого?
— М-м-м… Сегодня пятница. Может, не откажетесь зайти ко мне в гости вечерком? В мой дом на Киава-Айленде?
Марла едва не подпрыгнула от радости.
— Я не против, — промурлыкала она. — Звучит многообещающе.
— Правда, у меня еще есть кое-какие планы на сегодня, — сказал Рейнолдс. — Поэтому нам придется обойтись только выпивкой — я должен присутствовать на обеде.
— Выпивка меня устроит. На этот раз, — улыбнулась Марла.
— Отлично. Тогда встретимся у моего дома в одиннадцать. Постараюсь не опоздать.
— Да уж, постарайтесь. — Марла подмигнула ему и еще раз улыбнулась, заметив, что советник раздраженно посмотрел на часы.
— Прошу прощения, — извинился он, — я очень спешу, а еще не попрощался с «чарлстонской русалкой». До вечера.
С этими словами Элиот развернулся и пошел прочь, а Марла ревниво следила за тем, как он направляется в сторону Кэтрин Уинслоу.