— Если бы я не занималась этим, то не знаю, что бы я могла делать, — медленно проговорила она, поворачивая голову, чтобы видеть Куина. Погрузившись в свои размышления, она не заметила, насколько он напряжен. — Я не хотела дарить матери этот год. Я согласилась последней, да и то только потому, что остальные сестры собирались согласиться. — Она мрачно улыбнулась. — Не слишком хорошая реакция на предложение моих родителей и не слишком хорошее чувство к сестрам. А ведь все три пытались меня любить.
Он услышал в ее голосе боль, мучительное желание найти что-то, за что можно было бы уцепиться. Он ей нужен! Это чувстве рождало тепло и приказывало помочь.
— Ты тоже их любила. Особенно Силк, — напомнил он ей.
— Не знаю, любила ли я ее на самом деле… По крайней мере до последних двух вечеров. Да, это я затащила ее к нам во двор в ту первую ночь, когда ее чуть не поймала полиция. Я увидела ее из окна комнаты для отдыха. Рыжие волосы Силк попали в луч фонаря. Мне показалось, что она хочет залезть в «дом». У меня появилась смутная идея предстать перед остальными в качестве героини, помешав ей. Так что я прокралась во двор, спряталась за деревом и стала ждать. — Она заново переживала воспоминания, ощущения и звуки того вечера. — У нее был такой голодный вид! А мы только что поели. Лоррейн всегда требовала, чтобы еда была не приютской, так что нам дали жареную курицу, подливку, картошку, овощи двух сортов, а на десерт — лимонные меренги. Мне стало стыдно. Видя, какая Силк худая, мне казалось, что у меня всего слишком много. Я чуть не ушла в дом. И тут увидела патрульную машину. Я не успела ни о чем подумать, просто реагировала — и это не имело никакого отношения к Силк. Это мое собственное прошлое заставило меня схватить ее за руку, утащить за калитку и спрятать в кустах. Тогда я ненавидела всех блюстителей порядка. Они хватали людей. Существовало два лагеря — мы и они.
Она коротко рассмеялась.
— Но потом ты ее полюбила.
Каприс покачала головой. Глаза ее были полны печали.
— Нет. Если бы я ее любила, то поняла бы, что она не пьяница, какой мы все ее считали. Я никогда ее ни о чем не спрашивала. Я была настолько занята собой, что никогда не думала ни о ней, ни об остальных. А вот Силк думала. Она увидела то, что должна была бы увидеть я.
— Ну и кто из нас теперь слишком строго себя судит?
Она заморгала, изумленная его неожиданным укором.
— Часть этого времени ты была ребенком, и у тебя были свои проблемы. Я хорошо помню этот возраст.
Она прикоснулась к его колену. Он моментально накрыл ее руку своей, крепко прижав к себе.
— Родители пытались всем нам помочь. Леора и Ноэль охотно занимались с психотерапевтом, но мы с Силк отказывались. Наверное, из-за разницы в возрасте. Ничего не помогало. Но разговор с тобой помог.
Он завел машину на место, предназначенное для постояльцев пентхауса, и поднес ее пальцы к губам.
— Я рад. Ты тоже мне помогла.
— Прошлое становится не таким страшным, когда им делишься.
— Когда им делишься с близким человеком.
Каприс слабо улыбнулась:
— Если судить поверхностно, мы не должны были стать близкими.
Он прикоснулся к ее щеке, лаская бархатистую кожу, а потом притянул к себе.
— Это только притворство.
— Да, — выдохнула Каприс, подставляя ему губы. — Но только не между нами, — успела добавить она прежде, чем он к ним приник.
Дождь раздраженно поливал улицы, гневно сверкала молния, предвещая приближающуюся грозу. Мужчина вышел из машины, ссутулившись под дождем, и поспешно прошел под защиту навеса, натянутого над входом в отель. Времени оставалось мало. С каждым шагом приближались охотники. Все пути к бегству были перекрыты, и если эта старинная связь, этот далекий долг уже забылся, у него не останется ни малейшей надежды спастись.
Он приостановился, выискивая в вестибюле телефоны. Заметив их, непринужденно двинулся к ним, словно его жизнь не зависела от того, удастся ли ему связаться с тем единственным человеком, мужество, связи и власть которого смогут помочь ему. Ему нужно всего несколько часов — пока вторая сторона не решит, что он сумел скрыться от тех, кто хочет его убить. Двойной агент. Профессиональный риск.
Куин вышел из-под душа, вытащил полотенце из сушильного шкафчика и повернулся к Каприс. Развернув белую махровую ткань, безмолвно пригласил ее закутаться в уютное тепло.
— У тебя пунктик насчет того, чтобы обо мне заботиться, — пробормотала она, когда он укрыл ее.
— Мне нравится оказывать услуги тебе. С другими женщинами было все равно. — Несмотря на толстую ткань, отделившую от него ее тело, он ощутил, как она напряглась. — Не надо.
Она покачала головой, пытаясь сохранить улыбку, хотя в глазах ее промелькнула боль.
— Меня это не должно было бы трогать. Я не имею на это права. И ты не используешь их против меня.
Куин притянул ее к себе, не давая выпростать руки из-под полотенца.
— Ты имеешь полное право. Как и я. Мне не хочется думать о мужчинах, которые тебя обнимали.
Она глубоко вздохнула.
— Их было всего два.
— Но они что-то для тебя значили, иначе ты бы не поделилась с ними собой.
— Ни один из них не был тобой.
— Я так на них не похож?
— Ты и сам это знаешь. Ты меня заинтриговал с первого же взгляда. А потом мы начали разговаривать — и я вдруг увидела опасность, окружавшую тебя невидимым плащом. И мне захотелось убежать. Ты был мужественнее всех, кого я знала, а я почувствовала себя еще менее женственной, чем обычно. Это было тревожно и страшно. И я бросилась бежать.
— А я погнался за тобой.
— И поймал меня.
Он покачал головой:
— Поймал. А потом понял, что не хочу получить тебя так. Мне вдруг стало не все равно, что я заманил тебя с помощью твоего же собственного тела, воспользовался своим опытом — и это тогда, когда я дал себе слово, что больше никогда не стану этого делать! .
— Ты заставил меня сделать выбор…
Прежде чем Каприс успела договорить, зазвонил телефон. Куин посмотрел через плечо на полуприкрытую дверь ванной.
— Ты ждешь звонка?
— Нет. А ты?
— Тоже нет.
Он быстро поцеловал ее в губы и пошел взять трубку. Каприс снова завернулась в полотенце и вышла следом, успев услышать в его ответе тень удивления. Если бы она не научилась читать его реакции, она пропустила бы этот нюанс.
— Где ты? — отрывисто спросил Куин, а потом настороженно выслушал ответ, глядя куда-то мимо Каприс. — Отвратительное решение, Рольф. Ты же мог вывести их прямо на меня. Нечего оправдываться. Дьявол! Нечего напоминать мне о моих долгах! — Он снова замолчал, и на его решительном лице залегли мрачные складки. — Ладно, я понял, как это важно. Мне не нравится, когда меня подставляют, и я этого не забуду. — Он опять помолчал, а потом решительно кивнул. — Посмотрю, что можно будет сделать. Найди нору и залезь в нее. Дай мне два часа.
Он повесил трубку, не попрощавшись. Каприс смотрела на Куина и видела незнакомца, с которым до этого встречалась лишь дважды. Это был человек из прошлого, наемник, предоставляющий другим свое оружие, свой мозг, свое умение.
— Кто это? — тихо спросила Каприс, встав перед ним.
Она прикоснулась к его руке. Бугры шрамов под ее пальцами были ей теперь так же знакомы, как ее собственная гладкая кожа.
Куин всмотрелся в ее встревоженное лицо.
— Один знакомый попал в дьявольски неприятную историю, — хладнокровно сказал он.
— Ты собираешься ему помочь?
Он услышал вопрос, которого Каприс не задала.
— Если я этого не сделаю, он погиб. Его предали те, кому он доверял. Дурень. Должен был бы быть умнее.
— Скажи, чем я могу помочь. Если могу.
Он замер, и в его взгляде отразилось изумление:
— О чем ты говоришь?
— Мы — единое целое. Ситуация, похоже, непростая. Я ничего не знаю о такого рода проблемах, но если могу чем-то помочь, то хотела бы.
Она чуть развела руками, не зная, понимает ли Куин, насколько ей важно быть с ним. В эти полные страсти недели они оба не касались вопроса о будущем. Казалось, оба приняли решение, что этот вопрос неуместен.