Ллойд Джордж собрал в Министерстве вооружений группу людей (в основном, предпринимателей и представителей сопредельных профессий), работавших по принципу «навалились и покатили». Их однозначно либеральные пристрастия являли контраст более со циалистическим и технократическим склонностям Министерства вооружений Франции – и противоположность военно-предпринимательскому управлению усилиями Германии. В то же время практические результаты в каждой стране были почти одинаковыми. Например, в Великобритании производство снарядов в течение одного года увеличилось в десять раз, разрешив, таким образом, приведший к основанию Министерства вооружений кризис. В июле 1916 г. добровольческая армия была готова к бою, а продемонстрированная в битве на Сомме мощь ее артиллерии шокировала германцев, сорвав попытки последних разгромить французские войска и овладеть Верденом. Однако это был единственный успех, достигнутый на Сомме. Неимоверные потери,( 44*) подобные понесенным французами в первые недели войны, полностью развеяли романтический ореол вокруг войны. Затяжная окопная война, конца которой не было видно, обусловила усиливающееся нежелание правительства посылать во Францию новые войска во избежание нового массового кровопролития.
По ту сторону Атлантики Соединенные Штаты стали получать запредельные прибыли от вызванного войной спроса. Рынки экспорта, прежде снабжаемые из Великобритании и Германии (особенно в Латинской Америке), в одночасье оказались вакантными, вызвав невиданный производственный бум в Штатах. С началом войны экспорт из США в Германию сократился до мизерных показателей. Официальный Вашингтон и не настаивал на отмене британской блокады – несмотря на отсутствие в международном праве того времени положений относительно океанской блокады. Кроме того, пока заказы Антанты заставляли американские фермы, заводы и шахты работать на полную мощность, особого желания обойти британские торговые запреты не было.
Со временем поставки из США стали играть все большую роль в военных усилиях союзников. Вначале британцы еще были способны расплачиваться за приобретаемое в обычном порядке, пусть даже предполагавшем продажу своих капиталовложений в Соединенных Штатах. Когда финансовые средства союзников оказались исчерпанными, предоставление кредитов странам Антанты вызвало бум уже в банковской сфере США. Как позднее указывали американские популисты, в итоге к 1917 г. финансовая заинтересованность нью-йоркских банкиров в победе Антанты стала определяющей и все сильнее связывала американские экономические ресурсы с франко-британскими военными усилиями.
Мировые рынки за пределами США также были открыты Франции и Великобритании. Давние имперские роли в Африке, Азии и Океании предоставляли двум союзным державам преимущество в задействовании глобальных ресурсов для своих военных нужд. Это означало, что планирование и управление экономикой метрополий могли быть и не всеобъемлющими. Почти всегда дефицит мог быть преодолен путем закупок на внешнем рынке. Задержки с их доставкой были переносимыми-пока в 1917 г. германские подводные лодки не стали угрожать линиям снабжения союзников. До этого управляемая экономика метрополий очень удачно сочеталась с финансируемой кредитами американских банков старомодной рыночной мобилизацией за рубежом.
Германия также дополняла собственные ресурсы закупками в соседних странах – Швеции, Нидерландах и Швейцарии. Оккупированная Бельгия, северные районы Франции и польские провинции России также были принуждены к поставкам стратегических товаров – продовольствия, угля и прочего. Однако население оккупированных земель крайне неохотно сотрудничало с германскими военными властями, тогда как поставки из нейтральных стран были крайне ограничены британской морской блокадой(45*). Германия стала зависеть от собственных ресурсов, дополненных тем, что можно было найти в Австро-Венгрии, Болгарии, Турции и на оккупированных территориях. В этой географической зоне высокие цены на наземную перевозку ограничили доступ к сырью за пределами собственно германских границ, а несовершенство управления в этих преимущественно аграрных землях являлось дополнительным препятствием. Вдобавок Германия не имела возможности получения масштабных зарубежных кредитов для приобретения продовольствия и других товаров от стран Антанты и завоеванных земель. Напротив, неприятие возраставшей в военные годы гегемонии Германии делало ее союзников – австрийцев, болгар и турок – все менее заинтересованными в том, что Берлин предлагал или предпринимал.