Скомандовал парень, бесцеремонно хватая Франца за шиворот и выбрасывая вон. Лав выпорхнула сама, мелкие тоже убежали сами, радостно потрепав Дилирию на прощание. Я осталась в комнате, просительно заглядывая Рогесу в глаза.
— Нет, — отрезал он и буквально выволок меня в коридор.
Потом проверил кучу разных приборов вокруг Дилирии, поправил проводочки и вышел, тихонько прикрыв дверь и мягко улыбнувшись подруге.
Мы вышли из лаборатории и уселись в гостиной.
— Что случилось, пока я лежала в лаборатории? — поинтересовалась я, прежде чем кто-то успел меня опередить.
— Да так, приплыли какие-то крутые перцы, ненавидящие Джо. Вначале они не сталкивались, потому что Риса их умоляла не затевать драки. Но в итоге кто-то кому-то таки нагрубил и завязалась свалка, — пустилась в объяснения Лав. — Рогес и Франц тут же, конечно, влезли защищать Джо и в итоге чуть не погибли. Дилирия бросилась загораживать Рогеса и её ранили. Тут все успокоились, раскаялись. Враги убрались восвояси, пока Риса не вернулась и не поубивала их.
Ладно, по крайней мере это объясняет, отчего Рогес так добр к Дилирии. Нет, у них и раньше были хорошие отношения, конечно, но всё же постоянно чувствовалась какая-то напряжённость.
— Ясно, — кивнула я.
— А ты как? — заботливо спросил Франц.
— Отлично, говорила же, — лениво улыбнулась я.
— Ты ничего не видела, пока была на операции? — приглушённым голосом спросила Лав.
— Ты о чём? — по спине пробежал холодок.
— Риса говорила, что во время операции кое-какие воспоминания, наиболее яркие, будут у тебя в голове прокручиваться, — объяснила девушка.
— А, это-то! — я рассмеялась. — Ничего особенного, всего лишь какие-то спутанные цветные пятна да непонятные звуки.
— Ты здорова? — вдруг подозрительно нахмурился Рогес. Франц тоже рассматривал меня преувеличенно заботливо.
— Просто прекрасно себя чувствую! — ответила я. — А что?
— Ты слишком много смеёшься и улыбаешься, — задумчиво протянул Франц. — Может тебе мозги, того, набекрень сдвинули?
— Офигел?! — возмутилась я. — Просто хорошее настроение, надоедает же валяться на койке и пялиться в потолок.
— Отбой, ложная тревога, — с облегчением выдохнул Рогес.
Я невольно улыбнулась. Тут открылась дверь и вошла Риса. Её лица были розоватыми, а глаза всё ещё гневно подрагивали. Увидев меня, все три рта сжались в тонкие полосочки. Но потом лисянка нашла в себе силы улыбнуться и поспешила к нам с самым радужным выражением на лицах.
— Риса, так что там у нас с поиском? — поинтересовалась я.
— Я настроила прибор на нужную частоту, — тут же ответила одна из голов. — Осталось только приладить его в радар на вашем корабле и можно отправляться хоть завтра.
— А как же Дилирия? — насторожилась я. — Разве она себя хорошо чувствует?
— Пока ещё не очень, — поморщилась Риса. — Но это дело времени. Думаю, всего неделька и я окончательно поставлю вашу подругу на ноги. Не волнуйтесь, за это время вы можете пожить у меня.
— Вы считаете, Дилирии можно будет путешествовать по космосу через неделю? — проворчала я.
— Нет, я так не думаю. Это может нанести серьёзный удар по её здоровью. Но дело в том, что вы торопитесь и хотите слышать, что Дилирия совсем скоро может отправиться с вами, — улыбнулась лисянка.
— Нет, нам такое не подходит, — уверенно отрезал Франц. — А какой срок займёт её полное восстановление?
— Месяц, — призадумавшись, ответила лисянка. — Особых нарушений в организме не было, рана не задела никаких жизненоважных органов, хотя Дилирии повезло, ещё бы чуть и чуть и лёгкое было бы повержено…
Я похолодела. Не знала, что с Дилирией всё так серьёзно. Если бы она проткнула руку или ногу, я бы вряд ли стала волноваться, потому что современная медицина такие пустячные вещи залечивает мгновенно. А тут такое!
Я почувствовала взгляд Лав и посмотрела её в глаза. В них плескалось отчаяние. Действительно, тяжёлое решение предстоит. Обязательно нужно искать пропавших теней. Потому что следы могут затеряться или вещества из моей головы попросту выветрятся из радара. На новую операцию я, честно говоря, совершенно не согласна.
— Как вы смотрите на то, чтобы оставить Дилирию у вас на лечении несколько недель? — робко спросил Франц, глядя на нас ангельскими глазами.
Рогес сердито посмотрел на него, а мы с Лав только и смогли, что ждать разворота событий.
— Мы можем заплатить, — поспешно добавил Франц.
Риса начала заливаться краской. С учётом того, что у неё была удивительная голубая кожа, это смотрелось удивительно жутко. Если лёгкий румянец красил Рису, то цвет кирпича сделал её попросту страшной.
— Никаких денег! — возмущённо воскликнула она. — Если вы оставите у меня Дилирию, я согласна присмотреть за ней, но не ручаюсь, что у меня хватит на это времени.
— Я не согласен, — набычился Рогес.
— С чем именно? — решил уточнить Франц.
— Бросать здесь Дилирию. Это не по-товарищески.
Интересно, бросать своих друзей и улетать на их мини-корабле на Фирите по-товарищески? Ладно, не будем сейчас тыкать Рогеса в его ошибки.
— Ты же знаешь, что нужно торопиться, — влезла Лав. И тут Рогес набросился на неё с воплями:
— Совсем с ума сошли?! Бросать друга для того, что вам дороже! Вы все эгоисты, думающие в первую очередь о себе. Дилирии нужна помощь и поддержка, а если она узнает, что её друзья попросту сбегают от неё, она и умереть может!!!
Потом полилась речь на каком-то странном языке. Мы с ребятами переглянулись, в надежде что хоть кто-то знает этот язык. Похоже, его знала Риса — её щёки стали краснеть ещё больше.
— Что он говорит? — сипло спросил Франц.
— Маты на древне-фритском, — мотнула головой лисянка.
Атмосферу разрядило появление Ражори. Мне тут же захотелось насадить ему на голову вот ту очаровательную вазу, которая по виду весит несколько кило. Наверняка она запросто проломит башку пирата!
— Что за шум? — недовольно спросил Ражори.
— Решаем проблему с Дилирией, — охотно пояснил Франц.
— Точнее пытаемся, — криво усмехнулась Лав.
Я покосилась на Рису. Её глаза метали молнии, а рты сжались в тоненькие ниточки. Мне так же как и ей не хотелось участвовать в этом цирке. Больше всего на свете хотелось убежать на край земли.
— Риса, мне что-то не хорошо, — стараясь поймать хоть один взгляд Рисы, сказала я.
Спорщики мигом утихли. Рогес испепелил взглядом Лав, будто говоря: "Ну что вы творите?" Риса поняла меня.
— Нам нужно побыть одним, сами понимаете, что лишние люди лишь усугублять ситуацию.
Ребята охотно закивали, затаив дыхание. Стоило нам выйти за порог гостиной, как раздался гневный вопль Лав:
— Что я говорила?!
Мы с Рисой молча спустились вниз, походили по запутанным коридорам лаборатории и наконец оказались в том, где я пролежала долгое время.
— На твоём месте я бы уже давно прибила Ражори, — прошипела Риса, сбрасывая маску спокойствия.
— По-моему, вы знаете его дольше чем я, — напомнила я.
— Ах, к чему это "вы"! — воскликнула Риса. — Можешь запросто мне тыкать! А уж то, что я знаю Ражори раньше… У меня нет никаких сил с ним бороться! — в сердцах воскликнула дама. — Совершенно невыносимый тип!
Я не сдержала улыбку.
— В чём дело? — тут же спросила Риса.
— Да не…
— Не стоит, можешь говорить мне всё, что угодно. Я считывала такие мысли, что тебе бы стало стыдно! И никому про них не рассказывала, что очень важно! — Риса приосанилась, подошла к длинному зеркалу, скрытому под блестящей тканью и принялась поправлять причёски.
— Просто когда только мы появились в вашем доме, вы были рады его приходу, — проблеяла я, надеясь, что она не услышит.
— О, конечно! Каждый раз жду с нетерпением, когда он наконец соизволит посетить мой дом. Но стоит ему пожить у меня всего пару дней и я готова его насильно выгнать вон! Когда у тебя три головы, очень трудно понять, чего ты действительно хочешь, — вздохнула Риса.