– А девка откуда? – прозвучал голос.
– Да по пути встретилась, – ответил Сорока незнакомцу. – Одной больше, одной меньше. Какая разница? Мальчишку лучше возьми.
– Э-э-э… – глупо протянул незнакомец.
– Га-га-га, Бекас-нянька! Только представь, – кто-то зашелся в ужасном гоготе.
– Что?!
– Сарыч, ты хотел занять эту роль? – спросил Сорока и гогот затих.
– Э-э-э, нет.
Я пошевелилась, но руки были связаны. Запястья занемели.
– Сорока? – сказала бы я, но услышала лишь приглушенное мычание.
Это что ещё за дела? Открыв глаза, я заметила, что мальчик проснулся. Он сидел на сене, так же держа руки за спиной. Рот его был закрыт платком. Мальчик смотрел на меня своими огромными синими глазами, шморгая носом.
Так как ноги у меня были тоже связаны, я подтянула колени к груди и с горем пополам села. Вокруг было темно. Везде был камень: каменный потолок, каменные стены, каменный пол. Маленький лучик ослепительного света виднелся из-за каменного поворота. Я пришла к весьма неутешительному выводу – пещера. А точнее, я в полной каменной …
– Проснулась наконец, – просиял Сорока, забравшись в повозку. – А я-то думал, что с тобой придётся повозиться. Но нет. Всё оказалось куда проще. Ах да. Ивар, познакомься. Это Риан. Риан, это Ивар. Что? Веревка тугая? Прости, голубушка моя, придётся потерпеть. Если будешь сильно баловаться – на цепь посажу. А если будешь хорошо себя вести – на рынок целой доедешь. До тех пор придётся вот так пожить. Ну что же. Веди к остальным. Ах да! Добро пожаловать в мой дом!
Глава 6
Варяг
От жадных глотков горький мед растекается по усам. Зверь внутри меня не может остановиться и выпивает все до дна. Кружка с громким стуком ударяется о стол, и ко мне подбегает напуганная девка. В ее тонких белых ручках кувшин с элем ходуном ходит. Боится. Мне даже не надо смотреть ей в глаза, чтобы понять, что она сейчас обмочится. Да что там. Мне не нужно выходить на улицу, чтобы знать, что эту корчму сейчас десятой дорогой обходят. А всё почему? Правильно. Потому что здесь расположился злой и вредный хордоланнец – я.
– Лей. Да больше! – гавкнул я девчушке, и она послушно выполнила приказ. Когда в кружке вновь запенился ароматный мёд, я кивнул: – Ступай.
Та на радостях поспешила в свою конуру, но не так-то быстро, моя дорогая. Не успела она отойти, как получила шлепок по аппетитным формам. Рука притянула девку и усадила на колени. Эль в её кувшине расплескался и угодил ей прямо на платье. Влага быстро впиталась и облепила её грудку. Трепетное девичье сердечко так билось, будто вот-вот выскочит. Я чуть наклонился к ней и сделал глубокий вдох. Ах! Как же приятно пахнет молодая, нежная девичья кожа с нотками дурманящего эля.
Губы девки затряслись. Ну! Ещё чего!
– Вздумала здесь зарыдать? – глядя на очаровательную шейку, произнес я. Пальцы сдавили женское бедро. В ответ красавица затрясла головой. – Так зачем же ты кривишься? Поди, я совсем страшный? – снова «нет», но уже не такое уверенное. – Как тебя зовут аль ты немая?
– Лейла, – еле-слышно бормочет она, сдавив в руках свой кувшин. Пришлось рывком его отнять.
– Хороша ты, Лейла. Может даже тебе удастся утолить мой голод. Как думаешь, сможешь? – ответа не последовало. – Хотя кто ты такая, чтобы тебя спрашивать. Ступай! Вечером явишься ко мне. Не то кто-то из твоих дружков пострадает. Вы ж здесь все дружные.
Трясясь от страха, Лейла спрыгнула с моих колен и живо исчезла из виду. О какие, бабы то забавные здесь. Чуть что, так их сразу раз, и нет.
В углу корчмы вяло завывал молодой парнишка с лютней. Каждый куплет повторял одно и то же: «Единородный, помоги», «Единородный, спаси», «Единородный, то, сё». Да что ж все здесь какие-то нерадостные то?!
– Веселее брынчи на своем этом корыте! Что ты мямлишь там, сопляк? Не кормят у вас здесь что ли? Или ты хочешь совсем меня расстроить своими песенками? – пришлось расшевелить его, бросив в того обглоданную кабанью кость.
Мальчишка сразу перебрал свой репертуар, и с громким акцентом начал другую песнь, слова которой понимал лишь он. Тем не менее, настроение у меня улучшилось. Жизнь бардёныша спасена. Не на долго. Ведь за пропаганду и получить по шее можно. Эта словесная каша мне больше по душе, чем вой, похожий на тот, что издают монахи лже-бога. Темп этой мелодии уже был веселее и интересней. Под эту хотя бы не хотелось вынуть меч и засадить его себе грудь от скуки.