– Та-тассило! – выкрикнул он своё имя. Уже лучше.
– Мазила, будь так добр, расскажи нам, кто тебя послал, – Ульфа склонилась над Тассило, блеснув недоброй улыбкой.
– Я не… Я не знаю! Мы получили письмо и кучу золота! А от кого, не ведаем, сударыня! – дрожащим голосом лепетал наёмник, не желая знакомиться с клинком Ульфы лично. Но не тут-то было.
– Где письмо? – к его горлу был приставлен клинок Сиберта.
– Сожгли, милсдарь! Сожгли да забыли! Там так и написано было! Клянусь!
– Ну что же ты пустыми то клятвами разбрасываешься, Тассило? – вздохнул я, снова опустившись на лавку у стола. – Сперва вот так бесчестно нападаешь на трёх почти безоружных мирных людей. Теперь вот от тебя и толку никакого нет. Вот скажи мне. Что в тебе такого, что заставило бы меня оставить тебя в живых?
– Дети! Трое! Голодать без меня будут, господин! Нельзя бедняжек на смерть бросать.
– Назови по именам, – прошипела Ульфа.
– Теодор, Тирца и Герда, – на одном дыхании ответил Тассило.
– Хорошо. Убивать мы не будем. А вот отпускать… Свяжите и прикажите страже отвести его в замок. У нас будет личный разговор. –задумчиво произнёс я, отпив пряного мёду. Зараза. Всё-таки, мне придётся поучаствовать в завтрашнем ужине.
Глава 7
Варяг
Птицы… Идиотские птицы всегда орут по утрам. Каждый день. Одно и то же. Они будто бы специально выбирают ближайшее дерево и организовывают там тинг. Разве им самим не хочется спать в такую рань? Зачем же свои глотки разевать и мешать сну добрых и порядочных людей? Ах да, где ж тут добрые и порядочные? К веселому хору синиц присоединились и надрывные крики петуха. Кажется, я определился с ужином.
С недовольным рыком я махнул рукой, надеясь, что створки захлопнутся сами собой. Рядом зашелестели простыни. Я потянулся и нащупал лишь теплую пустоту, где до недавнего времени лежали девчачьи ножки. Как же её… Трора? Лесла? Ниса? А, не важно. Сегодня же забуду. Но если бы она не молилась всю ночь своему Лжебогу, мы могли бы ещё встретиться. Под конец, кажется, ей даже понравилось. Но такие женщины не по мне: ничего из себя не представляющие и ждущие подачек., подобно собакам. Они смотрят на тебя с верностью в глазах лишь до тех пор, пока ты не перестанешь их кормить. А мне нравятся породистые, которые знают себе цену. Мне бы боевую и сильную, которая как накинется… А эта что? Только и пускала сопли. Признаться, я даже не надеялся на то, что она дождется меня. Не додумалась сбежать, видать.
Скрипнула половица. Видно, дамочка старалась прокрасться к двери как можно тише. Но она ведь не знает, что та закрыта на ключ. Это она обнаружила, когда потянула железное кольцо, потому дверь, как бы она не старалась, так и не поддалась.
– Ну и? – приподнявшись на локтях, спросил я, стараясь не выдавать недобрую ухмылку.
Глаза после сна всё видели в тумане. Русоволосая голая девчушка прижимала к груди какую-то тряпку. Длинные волосы скатывались чуть ли не до самых бёдер. Она заметно вздрогнула, услышав мой сонный голос.
– Отпусти, прошу. У меня младший брат дома один, – не оборачиваясь на меня, дрожа произнесла она. Её губы так тряслись, что каждое слово она произносила отдельно.
– Сколько ему?
– 7 лет.
– А родители где?
– Умерли.
Я поднялся с кровати и подошел к столу с кошелем. Девушка залилась краской и отвернулась к двери. Ты гляди, всё ещё стесняется. Вынув из кошелька пару золотых, я протянул их ей. Она не сразу обернулась. Лишь после легкого толчка обернулась ко мне. Её глаза сперва удивленно глядели на монеты, а затем подозрительно покосились на меня. Но брать так и не решилась. И я настоял:
– Бери, пока дают. Купи брату крендель какой-нибудь. И одежду себе новую. Да возьми ты, пока я не передумал! Всем же вам здесь нужно это.
Тут то она всё-таки взяла монеты, благодарно упав на колени.
– Прекрати. Вы здесь все привыкли пресмыкаться за богатыми. А у нас каждый человек равен: будь он беден или богат. Если он толковый воин, то весь мир будет принадлежать ему и сидеть он будет рядом со всеми.
– Но ведь, я слышала, вы берете рабов…
– Берём, – подтвердил я. – Но за добрую службу, они могут встать в наши ряды.
Но она промолчала. Потому я продолжил: