– Риан, всё хорошо? – услышала обеспокоенный голос Лайетта. Надо же, теперь забеспокоился.
– Да, горячо просто, – спокойно соврала я, хотя от открывшейся догадки меня всю изнутри трясло.
Совсем ничего хорошего. Я оказалась убийцей лорда сама того не зная. Или зная? А вдруг я всего лишь невольный свидетель случившегося? А если всё-таки это я его убила? За что я сделала его жену вдовой, а его дочь и неродившегося сына лишила отца? Та ночь казалась мне вечностью. Как только я закрывала глаза, я видела перед собой холодный труп лорда, а затем и бледные лица его жены и детей, хоть я не ведаю, как те выглядят. Мои руки оказались в крови. Эта ночь стала хорошим толчком и знаком того, что пора бы возвращать долг мертвецу. К тому же, перейти на новый этап жизни, не зная себя, просто невозможно.
Глава 3
– Трор, поезжай на ярмарку. И обязательно навести тётку Элейну. Она обещала дать зерно и муку по весне, – однажды попросила Вета.
Та самая тётка Элейна живет в нескольких верстах отсюда в небольшом городке, где и была та самая ярмарка. Вете понадобились какие-то особые травы для её особого отвара, которые можно было бы найти только среди товаров определённого торговца. Она говорит, что без этого ингредиента вся её похлёбка станет обычным супом. Обрадовавшись возможности выбраться куда-нибудь, я попросилась в дорогу. Мне, безусловно, нравится здесь, но хотелось бы вырваться из предела одной деревеньки. Душа требовала приключений и хоть мимолетного ощущения свободы. Не сказать, что Трор обрадовался моему желанию, но под давлением матери согласился. Всё равно младший брат остаётся дома, дабы помочь Вете с каким-то поручением. Лайетт, хоть и не показывал, но он расстроился из-за того, что не сможет поехать с нами.
Вета приняла моё желание развеяться. К тому же, она дала мне пару монет и тонко намекнула, что было бы неплохо обновить мою одежду.
Городок находился не очень далеко, потому мы с Трором отправились в путь в этот же день. Повозка пыхтела под нами добрых несколько часов, но всё это время я внимательно наблюдала за тем, как меняются пейзажи. Весна только наступала, потому в полдень солнце приятно грело щеки. На деревьях проклёвывались первые листочки. Свежая зелёная трава с яркими желтыми цветами устилала поляны. Мне так и хотелось спрыгнуть с повозки и упасть в этот зелёный ковер, который расстилался по обеих сторонам дороги. На голубом весеннем небе медленно плыли белые барашки облаков. Вот, среди небес, две сварливые бабки не могут что-то поделить. Затем их гримаса медленно изменилась, и теперь я видела двух мальчишек, гоняющихся друг за другом. Вот оно, беззаботное детство.
Как бы ни было интересно наблюдать за природой, но тишина между нами с Трором постепенно угнетала. Нам толком никогда не удавалось пообщаться. Хотя я не уверена, что он разделял мои чувства, потому спросила его о тётке Элейне первой. Как оказалось, это сестра их отца. Дети давно уже повырастали и уехали кто куда. Кто ушел в солдаты, а кто в монахи. Муж умер несколько зим тому назад от переохлаждения. Перепил и уснул в сугробе. Ничего более Трор так и не поведал. Досадно. Не хотелось выуживать из него душещипательные беседы о высоком, потому больше я не предпринимала попыток с ним заговорить и продолжила глядеть в небо и представлять свой будущий наряд. Но в голову так ничего и не приходило.
Когда Ландах показался из-за деревьев, я мысленно обрадовалась. Во-первых, мой зад весь окаменел от деревянной скамьи. Мы не сделали ни единой остановки. Трор был настроен вернуться до заката. Нарваться на разбойников не хотелось бы. Во-вторых, я могла бы узнать о жизни вне стен дома Веты.
Ландах оказался чуть-чуть больше, чем я представляла. Среди множества деревянных домиков скрывался шумный рынок. Над самым городком возвышался серый замок с тяжелыми каменными воротами и синими медвежьими стягами. Чуть поодаль границей Ландаха служила речка, за которой раскинулся широкий лес. Босая ребятня бегала по небольшим улочкам, перепрыгивая грязь и лужи. Гуси, гордо распушив крылья, демонстративно гуляли во дворах своих домов. Краснощекие мужчины и женщины, напевая какие-то весёлые песни, ухаживали за землей, после серьезной зимы, подготавливая её к предстоящему посеву. Со стороны рынка лилась тихая мелодия свирели и жизнерадостный смех.