- По-современному рассуждаете, - заметил Рокоссовский. - Доложите еще раз основное.
- Товарищ командующий, сейчас уверенность в правильности принятого решения еще больше возросла. Вода в реке прибывает.
- Это мне доложили.
- Войска уже на дамбах, островках, в мелких рощах. Пойму заливает вода, это поможет плоскодонным лодкам преодолеть междуречье.
- Согласен. Дальше.
- Имея перед собой последний рукав реки, нам выгодно форсировать в предутреннем тумане...
- Почему сокращаете артподготовку?
- Войскам первого эшелона на преодоление Вест-Одера достаточно сорока минут. А мощь огня увеличится. Мы используем весь запланированный расход боеприпасов.
- Будете у меня что-нибудь просить для усиления?
- Ничего особенного не прошу... Если можно, дайте нам бригаду реактивных установок, она на подходе в нашем районе.
- Она не успеет подготовить огни.
- Готовить не надо, товарищ командующий. Будут действовать совместно с нашей бригадой. Используют ее данные.
Рокоссовский некоторое время молчал, потом сказал:
- Хорошо. Действуйте... Бери бригаду... Отвечать будем вместе, но в первую очередь - ты... Ни пуха ни пера.
Будто стопудовый камень сброшен с плеч. На душе радость.
- Вот как повернулось дело, Николай... Генерал Радецкий, обычно сдержанный в проявлении чувств, вдруг подхватил меня под мышки и стиснул, приподняв от пола. Мужская солдатская дружба!..
Ночь ясная. Луна освещает туман над рекой. В ходе сообщения - Михельсон. Тоже переживает.
- Не тревожьтесь, Николай Николаевич. Все в порядке. Командующий утвердил наше решение. Да, нам дали еще одну бригаду "катюш". Свяжитесь-ка побыстрее с ней. Подтяните на позиции и держите под личным контролем, пока не освоятся.
65-я армия наносила главный удар силами двух корпусов - 18-го и 46-го - на участке Ключ - Далешево в направлении Барнислав - Зонненберг. Д. Ф. Алексеев со своим 105-м корпусом обеспечивал главное направление со стороны Щецина, помогая корпусу К. М. Эрастова одной дивизией на узком фронте (штурм самого Щецина планировался на третий день операции). Задачи соединениям главного удара: 46-й корпус форсирует Вест-Одер вдоль автострады, к исходу первого дня овладевает Пшецлавом и Смоленцином; в готовности частью своих сил выйти на Щецин. 18-й корпус форсирует Вест-Одер и к исходу первого дня занимает рубеж Барнислав - Помеллен. Действительность несколько поломала этот план в связи с тяжелыми событиями у соседа и на левом нашем фланге. Но об этом речь впереди. А сейчас вернемся на армейский командно-наблюдательный пункт, оборудованный у автострады в 400 метрах от берега Ост-Одера.
20 апреля. Забрезжил рассвет. В стереотрубу отчетливо наблюдалось лишь русло восточного рукава, пойма, вторая линия лодок, нагруженных пехотой с легким вооружением. Вест-Одер же и боевые порядки полков первого эшелона укрыты густым туманом. Справа, под Щецином, тянется в сторону гавани широкая полоса дымовой завесы (ее ставили регулярно, чтобы затруднить противнику наблюдение из Щецина вдоль реки).
Перед фронтом ударной группировки еще тишина. А на участке 105-го корпуса - огонь пулеметов, разрывы мин и отдельные артиллерийские выстрелы. 193-я Днепровская дивизия отражала попытки немецких морских бронекатеров проникнуть в устье Одера. Генерал Джанджгава двумя своими полками завязал ближний бой в районе железной дороги Щецин-Домбе. Корпус умело отвлекал внимание противника от главного направления.
В 6.30 залпом реактивных установок началась артиллерийская подготовка. 238 стволов стояло у нас на километр фронта прорыва. Танковые и самоходные полки с берега Ост-Одера тоже вели огонь.
В военной жизни нет ничего величественнее момента артиллерийского удара по врагу. В памяти вдруг вспыхнула картина зимы у Волги: Спартаковка... сотни орудий на прямой наводке... немецкие солдаты с поднятыми руками выскакивают на снег... Ну вот, теперь расчет на вашей земле! На Одер пришла весна.
В блиндаже НП у раций, приборов и карт сосредоточенно работают старые боевые товарищи - Никитин, Борисов, Липис, Швыдкой, Радецкий... Все вместе начинали с армией путь на Дону.
Оптические приборы ловят передний край вражеской обороны за Вест-Одером. Там сплошные разрывы, дым и флаги огня. Залп реактивных бригад накрыл две первые траншеи.
Эрастов докладывает:
- Исключительно точный удар. Спасибо гвардейцам-минометчикам.
- Десанты пошли?
- Так точно. Вижу у Теремова на плаву до пятидесяти лодок. У Величко тридцать...
Противник выбросил сотни осветительных ракет. Но Вест-Одер еще в тумане. Только эфир помогает представить картину того, что делается на реке: четыре резервные радиостанции армейского НП настроены на волну передовых батальонов 186, 108, 37-й гвардейской и 15-й дивизий. Слышны доклады комбатов в полк и дивизию. Лодки стремительно идут к западному берегу. Противник ведет беспорядочный автоматный и пулеметный огонь.
Немецкая артиллерия из глубины ударила по пойме. Поздно! Теперь нам это не так опасно...
И снова радио доносит голоса с реки: "Лодки подходят к вражескому берегу"... "Начал выгрузку минометов"... "Атакую траншею!"... Знакомый баритон комдива 108-й: "Молодец, Абилов! Прекрасно действует твой полк. Я скоро буду у тебя".
Через 36 минут после начала форсирования Вест-Одера командир батальона 238-го полка донес по радио: "Ворвался в первую траншею, захватил пленных четырех солдат и одного офицера". Обычно я лишь слушал радиопереговоры, не вмешиваясь в распоряжения командиров полков и дивизий. Контроль нужен, но опека мешает. На этот раз сказал в микрофон:
- Пленных доставить ко мне.
Их привели часа через два. Допросили. Подтверждены данные о вражеских частях. Немецкий офицер заявил, что удар был внезапным: "Туман, много огня - и сразу прыжок в траншеи".
С восходом солнца видимость улучшилась. Отчетливо слышался все более и более нарастающей силы ближний бой на западном берегу Вест-Одера.
Противник открыл сильный артиллерийский огонь из глубины по нашим переправам.
Войска 65-й армии к 8.30 захватили опорные пункты на плацдарме в 3 километра по фронту. К полудню были взяты высота 65,4 и предмостное береговое укрепление автострады. Комдив 108-й докладывал: "Нахожусь на западном берегу Вест-Одера. Мой НП в каземате на дамбе. С боем продвигаемся вперед". Этот каземат отбила у немцев штурмовая группа лейтенанта Василия /505/ Афанасьева из 444-го полка. Она первой была на том берегу, блокировала опорный пункт в бетонном устое и забросала гранатами.
46-й корпус прочно становился на плацдарме. В первом эшелоне его двух дивизий кроме пехоты были инженерно-саперные батальоны 1-й комсомольской штурмовой бригады полковника П. А. Шитикова, штатная полковая артиллерия, 82-миллиметровые минометы, противотанковые группы, обученные применению трофейных фаустпатронов.
Высокую организованность и волю к победе проявили 238-й и 298-й полки 186-й дивизии, овладевшие опорным пунктом Сядло-Дольне.
18-й корпус Н. Е. Чувакова к 8.30 форсировал Вест-Одер силами четырех полков. Первая траншея захвачена, гвардейцы 37-й движутся на Колбасково после тяжелого рукопашного боя с 8-м полком СС в районе высоты 65,4. 15-й Сивашской дивизии сопутствует наибольший успех: два ее полка очистили от противника Мочилы на левом крыле армии и уже взяли с боем Росувко. Но вскоре дивизия почувствовала возросшее сопротивление противника. Герой Советского Союза полковник А. П. Варюхин докладывал:
- ...Жмут, проклятые!
- Соседа слева чувствуете?
- Там же никого нет, товарищ командующий. Потому противник и подсекает меня во фланг и тыл. Отбиваем танки.
- Есть, чем отбиваться? Сколько орудий?
- Мало... Успели перетащить пять сорокапятимиллиметровых и два семидесятишести... Имеем две группы фаустников.
- Помогу огнем... Держитесь крепче.
Едва были отданы необходимые распоряжения, позвонил командующий фронтом. Насколько помню, это было в 11.15. По голосу чувствовалось, что он озабочен.