- Не изводи себя, ты гениальный биолог только одной планеты, - твердо сказала Айрис, - а во Вселенной их неисчислимое множество, как мы уже все убедились. Это совершенно другой мир с иными законами.
- Я знаю, что ты права, но мне тяжело от того, что это так и останется тайной для меня, - вздохнул Коргмар.
- А может быть так и нужно? – спросила Айрис.
- В смысле? – поднял бровь биолог.
- Что если ты не сможешь понять того, что тебе откроется? – пожала плечами молодая женщина. – Может быть пока не время.
- Ты странная стала, - Коргмар отвернулся.
- Хорошего тебе дня, - Айрис сдержанно улыбнулась и вышла из био-лаборатории. Медицинский блок находился недалеко, но женщина направилась в жилой отсек и вошла в свою комнату. Удобно устроившись на кресле возле большого круглого окна-иллюминатора, женщина потянулась за вязанным пледом, чтобы накрыть ноги. Она всегда любила так делать дома, плед ей подарила ее бабушка перед самым отлетом, она связала на нем целую картину – Айрис, родители, которых уже нет в живых, сама бабушка на фоне зеленого леса. Женщина улыбнулась и нежно провела рукой по вязанному рисунку, бабушка говорила ей, что если все компьютеры на корабле сломаются и удалятся все фотографии, то у нее всегда будет с собой этот плед. Айрис продолжала смотреть на картину и ощутила, как внутри поднимается волна тоски, такое бывает с каждым из них, поэтому все члены экипажа в обязательно порядке один час в сутки должны проводить в так называемой «Земной комнате», которая была создана с помощью новейших технологий голограммы, в ней можно включать ветер, звуки природы, голоса животных, разговоры людей. Больше всего Айрис любила убирать пол в той комнате и вставать голыми ногами на черную рассыпчатую Землю или на траву, которую несколько месяцев назад вырастил Коргмар, затем она включала голограмму леса и пение птиц. Это очень помогало расслабиться и отвлечься от мрачных мыслей о будущем. Но месяц назад, когда она проснулась посреди ночи и не могла удержать потока слез от тоски по Земле, по миру, который ранее знала, она потянулась за стаканом с водой и случайно смахнула на пол икону с изображением Иисус Христа. Профессор Конраус еще в первые дни полета поставил небольшие иконы в комнаты каждому члену команды, сообщив, что это важно, нужно верить в Иисуса, и что к Нему всегда можно обращаться за помощью. Айрис никогда не считала себя сильно верующей, конечно, она знала, что у всего мира есть Творец, но не делала поиск Творца смыслом своей жизни. Вначале путешествия все казалось просто: летишь и ищешь Бога, читаешь молитву, просишь Бога появиться и предотвратить гибель Земли и пятнадцати миллиардов ее жителей. Но потом все, кроме профессора Найтхоупа, начали понимать, что все не просто так, что этого недостаточно. Айрис ощущала, что все они как будто что-то упускают, какое-то важное звено в этой цепи. Но она не могла понять, что именно, а профессор говорил странные вещи, которые никто из них не мог толком понять. В ту ночь, месяц назад, когда Айрис нагнулась с кровати, чтобы поднять упавшую икону Иисуса, ей показалось, что на иконе что-то ярко блеснуло. Айрис включила прикроватную лампу и впервые присмотрелась к изображению на иконе. На нее смотрело лицо молодого мужчины, глаза были большие, выразительные и грустные, небольшая бородка и мягкие красивые черты лица, вокруг головы был изображен как бы золотой полукруг, Мейлинд как-то говорила, что это называется «нимб». Айрис мало знала об Иисусе, все ее знания были получены здесь на корабле от Мейлинд, которая была единственная из всех них, кто изучал древние религии и писания. На Земле ее специальность не пользовалась популярностью, на всю планету таких специалистов можно было сосчитать по пальцам одной руки. Айрис узнала, что Иисус был прибит руками и ногами к деревянному кресту теми людьми, которые и ожидали Его прихода. Ей это показалось бессмысленным поначалу, но сейчас, всматриваясь в Его изображение, она понимала, что скорее всего те люди, которые ждали Его приход, ждали на самом деле чего-то другого. Они ждали, что придет кто-то, кто будет подтверждать их образ мыслей и образ жизни, который спасет их так, как они того хотят. Когда пришел Иисус, то они Его не признали, потому что Он был другим, не таким, каким они хотели Его видеть. Поэтому им было проще не признавать Его, потом убить и продолжить жить так, как они хотели. Айрис смотрела на лик и вдруг ощутила, как слезы тоски по Земле сменяются на слезы печали о том, что Иисуса больше нет в живых. Она удивлялась сама себе, но даже из того немногого, что она запомнила из рассказа Мейлинд об Иисусе, Айрис поняла, что этот человек был самой любовью и добром, а Его убили. Ее это сильно расстраивало, потому что это было неправильно, это было чудовищно! Как можно убить того, кто наполнен такой любовью и добром ко всем? Это как если бы человек постоянно пинал собаку, которая несмотря ни на что продолжает его любить и радостно лизать. Айрис вытерла слезу и уже хотела поставить икону обратно на тумбочку, как заметила, что та влажная. Женщина взяла край одеяла и протерла ее, посетовав, что не аккуратно плакала и залила слезами икону. Вытерев досуха образ, Айрис протянула руку и поставила его на тумбочку под лампу. Глубоко вздохнув, она выпила воды и хотела было уже погасить свет, как увидела, что икона снова мокрая. Айрис приблизила к ней голову, нахмурившись – икона стояла на тумбочке в лужице воды, но стакан с питьевой водой стоял в противоположном месте.