- Барикейд! – воскликнула Мейлинд, лицо ее стало белым, молодая женщина без слов тыкала пальцем в окно.
- Что б тебя… - выругался Коргмар. – Бар, взлетай! Сейчас же!!!
Барикейд начал взлет, двигатели надрывно шумели, корпус дрожал и гудел, но корабль не двигался с места. Молодой пилот почувствовал, как волосы на затылке зашевелились от страха. «Отставить страх! Соберись!» - крикнул ему внутренний голос. Барикейд переключил управление и добавил мощности в двигатели, это было опасно, так можно сжечь внутренности турбин, но иного выхода он не видел, нужна была тяга. Перед тем, как потянуть штурвал, Барикейд впервые посмотрел в окно, глаза его округлились от страха.
- «Феникс один», прием! – громко вызывал капитан Райс челнок. Его руки держались за край приборной панели так сильно, что костяшки пальцев побелели. – «Феникс один»!!! Барикейд, отзовись! Ней, просканируй!
- Почему они не отзываются?.. – Айрис в тревоге приложила руки к груди. – Пожалуйста, отзовитесь, Господи, спаси…
- Анаркайн, - позвал профессор Конраус. Капитан метался словно лев в клетке, переключая разные каналы для связи, но везде была тишина. – Анаркайн! Смотри.
Капитан поднял голову и посмотрел в окно. С этого ракурса три грани куба просматривались очень отчетливо. Сейчас с ним что-то происходило. Куб как будто пришел в движение и начал медленно разворачиваться. По его поверхности ходили какие-то разряды, напоминающие бело-голубые молнии. Они сначала были еле заметны, но становились все толще и мощнее, пока куб не стал напоминать клубок электрических зарядов.
- Капитан Райс, - спокойной позвал компьютер, - я не регистрирую никаких электрических или магнитных возмущений. То, что происходит с планетой «Кубмар», неизвестной природы и не может быть идентифицировано.
- Они не могут взлететь из-за этого… - проговорил Анаркайн и вцепился в приборную панель еще сильнее.
- Анаркайн, сынок, - мягко взял его за напряженную руку профессор Конраус. – Барикейд отличный пилот, он справится, тебе нужно верить в него и в то, что ему поможет Господь. Мы с Айрис молимся о них. Помолись и ты с нами.
Анаркайн посмотрел на профессора, и только сейчас заметил, как сильно состарился ученный за эти пять лет. Кожа стала тонкой-тонкой, глаза посветлели, волосы стали почти белые.
«Я постоянно смотрю в окно и в экран, и считаю, что я все замечаю. Как же я мог не заметить этого? Профессор стал таким стариком…», - нахмурился мужчина.
- Я не могу лишиться своего второго пилота, - проговорил Анаркайн. – У вас останусь только я. А если и со мной что-то случится, то ваши возможности полета в космосе будут очень ограничены.
- О, что ты, - заулыбался профессор Найтхоуп. – В таком случае, Высшие Силы будут следить за нами куда пристальнее. Возьми, - старик вложил ему в руку четки, Анаркайн часто замечал, как профессор их перебирает и шепчет молитвы. Он часто задумывался тоже начать молиться, но другие дела на корабле постоянно отвлекали его.
- Спасибо, профессор, - капитан сжал четки в кулаке. – Наша миссия найти Бога, поэтому я прошу у него помощи для нашего челнока.
Все трое посмотрели снова в окно, куб почти не было видно из-за сильных разрядов энергии, которые создали вокруг него что-то вроде купола.
Барикейд с ужасом смотрел на стену из белых молний, которая приближалась к ним.
- Матерь Божья… - прошептал он и дернул штурвал на себя. Двигатели взвыли. – Давай же! Давай! Взлетай!
Корабль сотрясся и поднялся над поверхностью.
- Да! Так-то! – крикнул Коргмар, быстро моргая глазами, чтобы смахнуть капельки пота, руки от кресла он побоялся отрывать.
Стена из молний быстро дошла до корабля и накрыла его волной. Все завибрировало, Барикейд держал штурвал мертвой хваткой. Температура в челноке резко выросла, внутри ощущалось под семьдесят градусов.
- Мы жаримся… мы жаримся, как в гриле, - прокомментировал Коргмар.
- Прекрати нагнетать! – одернула его Мейлинд. – И так страшно! Лучше молись, профессор говорил, что это всегда помогает!
- Нагнетать?! Да ты посмотри в окно… там все в белом огне! Бар, сколько наш челнок сможет выдержать при такой температуре?
- Это простой челнок… не дольше пяти минут, потом обшивка начнет плавиться, - молодой пилот продолжал медленно тянуть штурвал и прибавлять мощности на двигатели. «Лишь бы сработало, Господи, лишь бы сработало, помоги нам, Господи!»
Корабль трясся и гудел, двигатели перешли на визг. Пилот неожиданно начал снова вспоминать про своего деда, который ему как-то сказал, что если не можешь взлететь, то надо раскачивать двигатели, менять мощность, это может сработать. Жаль, дед не уточнил, с какой частотой менять… Барикейд взялся за ручку переключения мощности и начал менять ее каждые пять секунд. Ему вдруг подумалось: «Мой дед погиб при посадке, а я скорее всего погибну при взлете, надо же…», но он тут же отогнал эти мысли. Ничего, кроме паники, они не принесут. Штурвал накалился, Барикейд не отпускал его, ощущая, как кожа на руках начинает обжигаться. «Я не брошу штурвал, я отвечаю за свою команду!». Стиснув зубы, Барикейд дал больше мощности, и корабль начал медленно подниматься сквозь разряды, которые образовывали что-то наподобие ровной поверхности над ними. «Сможем ли мы пробиться через эту стену?» Руки на штурвале превратились в источник пульсирующей боли, но Барикейд старался не обращать на это внимание. Он слышал, как сзади всхлипывает Мейлинд и глубоко дышит Коргмар. Температура в челноке поднялась градусов до девяносто. Перед глазами плыло, Барикейд держал штурвал и вслушивался в работу двигателей. И тут случилось то, чего он боялся. Раздался резкий хлопок и корабль дернулся так, что все вскрикнули от испуга. Барикейда оторвало от штурвала, но он снова за него схватился мертвой хваткой, заметив, что на нем все в крови и в кусочках кожи с его ладоней.