— Нет.
— Я возьму тебя везде, а на рассвете выпью твоей крови. И тогда ты наконец-то поймешь, что твоя богиня всего лишь женщина и ничто перед лицом железного бога.
Глава 2. Рут
Когда Хольт со своей ношей ушел, пирующие принялись обмениваться солеными шуточками.
— Ида-ка сюда. — Рут поманила пальцем рыженькую служаночку, которая пыталась предупредить Марджери.
Девушка задрожала и покорно пошла к трону, провожаемая щипками и тычками.
— Как тебя зовут?
— Тори, госпожа. — Всхлипнула она.
— Кем ты была у Кастервилей?
— Я согревала постель членам семьи.
— Что всем сразу?
— О нет-нет, это не то, что вы подумали! В замке холодно, я подкладывала в постели горячие камни и бурдюки с кипятком, меняла простыни…
— Хм… — Рут почесала грязным пальцем подбородок. — Я спала на земле, на дереве, пару раз даже в навозе, и ничего, тепло было, но вот на раскаленных камнях…
— Ты еще забываешь тот случай, когда на спор спала на ежах! — Застучал кружкой старый бородатый Сиг.
— Иди-ка, детка, согрей мне постель. — Хохотнула Тринидад, сально подмигивая пирующим. — Эй, слышали, не трогать ее, она теперь моя!
— Но Рут! — Возмутился один из воинов. — Она мне улыбалась весь вечер!
— У нее просто лицо от страха перекосило при виде твоей зверской рожи, Дункан. Ступай, Тори, и если тебя кто начнет обижать, скажи, я ему кишки на горло намотаю.
Тори пришлось ждать долго, варвары жили походами, годами не видя ничего хорошего, стол с нормальной едой и питьем был для них чудом, ниспосланным Троеликой. Служанка сжалась в комок, подбрасывая дрова в камин и не решаясь заснуть. Тени, скопившиеся в углах, пугали ее, комната раньше принадлежала главе рода Кастервилей, лорду Кэру. Лорд не любил роскошь, в комнате была лишь огромная широкая кровать, мохнатая шкура на полу, камин и высокое стрельчатое окно, на котором колыхались от ночного воздуха тяжелые портьеры. Ночь была жаркой, пахло гарью, кровью и нечистотами. Душный воздух не двигался, и зачем Тринидад потребовалось греть постель, Тори не понимала. Допустить, что дикарка просто оценила ее смелость и верность, и таким образом уберегла от посягательств своих людей, девочке не пришло в голову.
Высокая кровать нависала над ней, и Тори вспомнила, как грела постель ее хозяину, именно тем способом, о котором подумала Рут. И не только ему, сыновьям лорда Кастервиля тоже нравилась смышленая конопатая мордашка. Они не обижали ее, а вот противной леди Марджери все было не так: и как разложены камни, и что они недостаточно горячи, и что постель плохо разглажена. Тори поежилась, вспомнив рассказ девушки, раз подарившей любовь мужчине из племени Хольтов.
— Звери это, что и говорить, настоящие звери. Только звери бывают разные, смекаете? — Говорила она, блестя глазами. — Экая силища, и вся твоя, прямо как кот с мышкой, и добрый он, и ласковый, а чуть зазеваешься — прыг, и нет тебя! С простыми девками они так не лютуют, особливо если все взаимно, а вот замуж за них лучше не идти — живой не уйдешь. Поэтому и жен у них много, чтобы, знатчица, всегда было с кем… если у них по любви, так они девицей-то никого не берут, а то страшно оно так-то, в первую брачную ночь… А еще они пьют кровь после того как это самое… я-то чуть не умерла с перепугу, когда он нож достал, а он говорит, не бойся. Руку мне порезал и отпил, так у них заведено…
Рут, шатаясь, брела по замку, мучительно вспоминая, где находится ее комната и салютуя бутылкой пьяным телам, валяющимся в коридорах.
— Вольно, други!
Коридоры были узкие, и только поэтому Тринидад не падала, опираясь на стены. Природное упрямство не позволяло ей прикорнуть в уголке в обнимку с бутылью.
— Д-да где же эта сраная дверь?
Она устало оперлась рукой о стену и провалилась на мягкую шкуру. Из глубины мрака к ней бросилась тень и испуганно пискнула, чуть не напоровшись на лезвие меча. Тринидад поспешно опустила клинок.
— Н-не делай так больше, дура.
— Чего? — Всхлипнула испуганная Тори.
— Не бросайся на меня, когда я пьяная! Ой, чио это я говорю? Вообще не бросайся на меня. Зарежу.
— Ваша постель…
— Ага. Камин потуши. Жара как в Аду!
Рут дотащилась до кровати и рухнула в нее лицом вниз. Служанка испуганно обошла ее вокруг, подумала и принялась стаскивать сапоги, явно с чужой ноги. Ноги у варварки были жесткие, как копыто, и грязные. Тори сняла платье и скользнула под одеяло.