— Дама из номера, что в самом конце коридора, просила передать, что будет ждать тебя после ночного колокола, — незаметно шепнула Сашу, проходящая мимо служанка, когда он с Динолой вышел на пару минут для удовлетворения естественных надобностей.
Юношу окатила волна весьма противоречивых чувств. Предупреждённый Динолой он знал, что нельзя идти в этот номер! Однако его как магнитом тянуло к этой красивой даме, которая так ласково сегодня ему улыбалась.
Парню было безумно холодно и одиноко. Всё было чужим и незнакомым. Он ещё не оправился от ощущения полной беспомощности и беззащитности, которое охватило его там на берегу. Да, ему повезло, судьба привела на тот берег эту добрую молоденькую магиню. Девушка, увидев тогда его голого, выглядела так, будто от его любого необдуманного резкого движения могла в любой момент подняться и улететь. Там на берегу Саш мысленно назвал девушку птичкой, ещё не зная, как её зовут.
Да, Динола заботилась о нём как могла. Вон, даже обувь и старую куртку ему купила на свои деньги. Но Саш ещё не принял и не осознал произошедшие в его жизни резкие перемены. Он очень скучал по семье, тосковал по понятной привычной жизни. Парню хотелось услышать слова поддержки от отца, да и просто обнять кого-то родного, прижаться и хоть на мгновение почувствовать себя в безопасности. Ему было просто необходимо хоть немного отдохнуть от этого непроходящего чувства тревоги перед будущим и ошеломление от полной потери прошлого. Конечно, он еще надеялся, что рано или поздно, но найдёт путь обратно, в то место, где он жил раньше, но сейчас ему было откровенно плохо.
Если бы Динола была постарше, она бы, наверное, сумела понять, что приворот лёг на кокон Саша так хорошо не только из-за молодости и мужской силы юноши, но и потому, что Саш, как маленький заблудившийся мальчик, отчаянно нуждался в сочувствии и тепле простого успокаивающего объятия.
Однако девушка была ещё совсем юной и неопытной в жизненных неурядицах и просто побоялась подпустить незнакомого парня поближе. Даже ободряюще по-братски обнять его за плечи у неё не поднималась рука, хотя она прекрасно видела тёмные тревожные вихри на его коконе.
Юная магиня вспомнила занятие, на котором им рассказывали, что приворот можно снять особыми манипуляциями на слоях, затрагивающими сексуальную область кокона. Особой силы при этом не потребуется, действия были несложными, зато в результате приворот существенно уменьшался и до полного исчезновения переключался на мага, который проводил эти манипуляции.
Но слишком мала была её магическая практика, слишком юна была она сама, поэтому и недооценила свою противницу. Динола решила отложить на потом это простое и эффективное лечение приворота, надеясь на то, что проблема сама за сутки-другие сойдёт на нет.
— Ничего, потихоньку привыкнет и оклемается, — думала она, краешком глаза следя за грустным Сашем, который укладывался у двери на тюфяк, принесённый служанкой. — Эта чёртова виконтесса сегодня уедет, а я постараюсь избежать с ней дальнейших встреч.
Девушка улеглась спать в полной уверенности, что эта противная тётка укатила в Кром, а значит, опасность с этой стороны миновала, и по прошествии времени всё рассосётся само собой.
Эх, недооценила она столичную интриганку!
Динола после всех волнений и беспокойной предыдущей ночи, проведённой ею на куче листвы, быстро уснула. Когда будет этот ночной колокол, Саш не знал. Он лежал на тюфяке у двери, слушал ровное дыхание девушки, доносящееся с кровати и не понимал, что делать.
Возбуждение не давало ему заснуть, принуждая напряжённо прислушиваться и ожидать звука ночного колокола. Да и совесть заставляла ворочаться с бока на бок, вызывая в его памяти голос молодой магини: «Тебе самому не противно, что некто возбуждает твоё причинное место, чтобы ты танцевал под его дудку?».
Противно, да! Противно ему самому! Тянувшие его в разные стороны чувства ещё раздирали юношу, когда где-то далеко в тишине пролетел тягучий звук колокола. За ним ещё один, и ещё.
Саш задрожал. Тело томилось желанием, мысли путались. Пора было на что-то решаться.
Почти сразу он осознал, что приворот уже прекрасно действует. Все разговоры с совестью были впустую. Выбора как такового у него не было с самого начала. Его тело, не обращая внимания на уговоры разума, стремилось к той прекрасной, восхитительной женщине.
— Главное, держать свой язык под контролем, — в последний раз попытался успокоить он свою совесть. — Буду молчать, а потом просто уйду.