– Благодарю! Я красива! – воскликнула она и, схватив за руку, поцеловала его.
– Что ты делаешь, Ада? Разве тебе не говорили, что так нельзя? Это глупости, Ада! Ведь твоя мать...
– Глупости?! Да? Те самые глупости, что совершает мой брат? Я тоже хочу! Ты тоже делаешь глупости, Дэвид?
Капитан невольно улыбнулся.
– И я тоже.
– Тогда я хочу делать глупости вместе с тобой, только с тобой, Дэвид!
– Перестань, – и Сальватор небрежно оттолкнул ее. Она намеренно коснулась того запретного, что он пытался угасить в себе.
Что еще вздумала эта девчонка?! Видимо, оставшись без отца, она перестала бояться и брата.
Ада вздрогнула, сжалась, сразу напомнив ему мокрого щенка в непогоду, которого однажды подобрал он в лесу. И только глаза ее по-прежнему смотрели с надеждой.
– Неужели я тебе ничуточки не нравлюсь?
– Нет.
– Но ты же говорил! Как я могу тебе верить?!
– Мне нельзя верить. Лучше слушайся брата, слушай то, что говорят обо мне другие.
– А разве то, что слышу я, для тебя ничего не значит?
– А что ты слышишь, Ада?
– Я слышу, как бьется твое сердце вот, сейчас.
И она нежно коснулась его, провела по груди и замерла в ожидании. Сальватор перехватил ее руку и снова отстранил от себя.
– Неужели ты жестокий и бесчувственный, как говорит о тебе брат?! А я была так благодарна тебе!
– Неужели?
– Ты спас нас от маронов. Ты спас ковчег и книги. И я верю, что Всевышний послал тебя к нам!
– Ты ошибаешься.
– Нет. Я видела. И когда мы с тобой танцевали, ты был другим.
– Прости. Я не умею танцевать. Наверное, я был смешон со стороны, но какой уж есть.
– О, да. Это было так величественно!
– Долго потом все смеялись?
– Смеялись?! Неправда! Ты танцуешь почти как Микаэль.
– Микаэль – это тот юноша, кто так смотрел на тебя, а потом уступил мне место на празднике?
Ада кивнула.
– Я попросила его. Он говорил, что готов все сделать для меня, а я хотела, чтобы ты танцевал как он.
– Ну да, хромой сатир против Харсомтуса[i].
– Харсомтус?! Это Микаэль-то? А ты тогда… Нет, я на рисунках видела сатиров. Ты ни капельки на них не похож. Разве сатиры бывают такими высокими, сильными?! Нет. Ты – Мордехай, жрец Мардука.
– Вот уж неисповедимы пути Господни. Я и Мардук?
– Я чувствую сердцем, вот, послушай. Ты – потомок Мордехая. И Габриэл говорил мне о переселении душ.
Капитан удивился. Что мог сочинить еще про него Лоренс? Ну да, квартирмейстер скрывал ото всех в поселении, кто они. И он, и капитан – мирные торговцы, а «Овидий» – мирное торговое судно. Кто в это поверит?!
– Всё, разговор закончен. Иди домой, девочка.
Капитан не хотел казаться грубым, но в его голосе прорывались стальные ноты, словно он отдавал очередной приказ.
– Нет, Дэвид! Ради всего святого, не прогоняй меня! Я все, что хочешь, все сделаю для тебя! – воскликнула Ада и крепче прижалась к нему.
– А как же Микаэль? Он же любит тебя.
– Зато я не люблю его.
Длинными руками, похожими на ветви миртового дерева, она обхватила того, кто стоял рядом. Взгляд ее будто умолял о поцелуе. Это было совсем не кстати, потому что мимо проходил боцман с плотником, те же «мирные торговцы».
– Ты не знаешь, чего я хочу.
– Так скажи мне… Я чувствую тебя.
– Если чувствуешь, ответь сама.
Аквамариновые вспышки потонули в озаренных глазах девочки, радостно улыбнувшейся в ответ. Она дотянулась до его гладко выбритой щеки, скользнула по волевому подбородку. Эта девчонка просто невыносима! Она совершенно не понимала, что делала. Или все же понимала?!
– Я ухожу, - твердо сказал он, разжимая объятья.
– К другой женщине?
– К другим.
– Ты хочешь совершать глупости с другими? Так знай. Наши женщины давно кидают о тебе жребий.
– Что?
– Они спорят, кто из них лучшая и кого ты выберешь сегодня ночью, кого назовешь своей… Ты сам показал пример, когда Хаифа выбрала Мигеля. Увы, моя мать тоже там, среди них. Она хотела, чтобы ты ревновал.