Помимо трёх водных, существовали ещё два земляных кольца, также опоясывающих город, но я их проморгал – это всё моя невнимательность, хотя глядел я во все глаза. И если бы у меня с собой был Canon, наверняка я стал бы звездой Instagram, потому что вид, запечатлённый на фотографиях, привлёк бы внимание многих, ибо стоил того.
Я видел суда, которые благодаря прорытым каналам подплывали к самому центру. Это были торговые суда – хотя не сомневаюсь, что и военные тоже сновали туда-сюда. С одной стороны – а зачем? Если это рай, войне там места нет.
Наконец, пред нами предстал дивного вида холм, который и был сердцем Атлантиды. Мы спешились, и начали подниматься.
Холм был не крут; не слишком высок. Зато он был обнесён частоколом из ровно ста ворот (я не поленился сосчитать, обойдя кругом весь холм), покрытых самым настоящим золотом – я не знаю, 525-ой ли пробы это золото, но на Солнце оно блестело очень даже ярко; жгло, как перо жар-птицы в неумелых руках. Вообще, я заметил, что культ дневного светила (равно, как и культ царя морского, Посейдона) очень развит, но об этом чуть позже.
«Город ста золотых ворот…», мысленно восхищался я. «Прямо как в «Аэлите»».
Для меня стало открытием, что в собственно город можно было попасть через любое из этих врат – золотой забор был таким же радушным и гостеприимным, как и люди, обитающие в нём.
Ах, если б вы только знали, насколько велико было моё желание поскорей попасть внутрь!
Наконец-то мы очутились по ту сторону доброй сотни златых врат, и это было чудесно! От увиденного у меня захватило дух. И как же приятно, что охрана не требует от тебя ни документов, удостоверяющих личность, ни справок, подтверждающих наличие прививки от коронавируса – ты просто проходишь в город, и всё; понимаешь?
Отчего-то сами собой напросились строки из одной весьма популярной в своё время песни:
Город-сказка, город-мечта
Попадая в его сети – пропадаешь навсегда
Глотаю воздух простуд и сквозняков
Запахов бензина и дорогих духов
Положа руку на сердце, я на полном серьёзе заявляю: от вышеприведённых строк можно смело оставить лишь верхнюю: столица Атлантиды, город Гелиополис можно смело назвать городом-сказкой, городом-мечтой! Смело отметаем прочь любой намёк на сквозняки, вонь продуктов из нефти, запах парфюма и бациллы, которыми кишит воздух в наше время. Всего этого я не ощутил ни в Гелиополисе, ни в Атлантиде вообще (хотя, как вы помните, я сразу же, как только очутился здесь, обратил внимание на чистый, незагазованный воздух).
По нашим сегодняшним меркам город был небольшой – и это ему опять же, только в плюс.
Я заприметил в городе храмы, выложенные золотом и серебром. Храмы эти, возвышаясь над остальными зданиями и сооружениями, были окружены золотыми статуями (особняком стояла статуэтка из чёрного базальта). Я увидел заполненные кораблями верфи, а также роскошный царский дворец, окружённый каменной стеной – дом правителя острова, и правитель этот, по слухам, имеет близкое родство с богами.
Мимо нас прошли рабочие из каменоломни, каменотёсы. И если у нас они считаются чернорабочим отребьем, то здесь они были в почёте – ведь именно эти ребята добывали в недрах острова (а именно в недрах внешнего и внутреннего земляных колец) необычные камни красного, белого и чёрного цветов (они же их и обрабатывали), постройками из которых изобиловал этот рай. В каменоломнях же, где с двух сторон оставались углубления, перекрытые сверху тем же дивным камнем, они устраивали стоянки для кораблей. Если некоторые свои постройки они делали простыми, то в других они забавы ради искусно сочетали камни разного цвета, сообщая им естественную прелесть; также и стены вокруг наружного земляного кольца они по всей окружности обделали в медь, нанося металл в расплавленном виде. Стену внутреннего вала эти трудяги покрыли литьём из олова, а стену самого акрополя – орихалком, испускавшим огнистое блистание.
Одна постройка особенно меня заинтересовала: громадная, квадратная, вся из камня. Без окон, без дверей. Лишь на одной из стен была выгравирована литера, мне неизвестная.
По городу даже бродили слоны! Я был шокирован, сражён наповал. Мне вдруг захотелось снова стать ребёнком; чтобы слон покатал меня на себе, а потом обдал фонтаном воды из своего хобота. Я бы в шутку надрал бы ему его большие уши, а по правде – хотя бы просто погладил. Некоторые слоны были коричневыми, и огромных размеров (включая размер их ушей и бивней); другие были размером с пони (подчеркну: не слонята, а взрослые особи) – их и использовали, как пони, для прогулки по городу, верховой езды. Но все эти животные – как большие, так и малые – были безвредны, безобидны; они были очень и очень дружелюбны.