Общая картина мне была ясна: я снова опоздал. Скоро и этот рай исчезнет, погибнет! А ведь я только-только начал привыкать к Лемурии. Я здесь всего второй или третий день, а настроение моё уже испорчено. Неприятно осознавать, что и этот рай – не вечен.
Более того, я стал замечать, что стал хлюпать лапами – земля увлажнялась прямо у меня на глазах. Глядь – а я уже по колено в воде; Лемурия таяла здесь и сейчас. Heute ist es naß. Но если Атлантиду накрыла большая вода, и накрыла сверху, затопив её целиком и полностью, то Лемурия как бы медленно проседала, как небоскрёбы в Мехико.
Что ж мне так не везёт? Как только я нахожу рай – он от меня ускользает! Как только я появляюсь в раю, он в кратчайшие сроки превращается в ад. Разве это – нормально?
Мало мне! Не успел я вкусить рая и насладиться всеми прелестями его, а жаль; очень жаль. Прискорбно и обидно. Что я, в прошлой жизни каким-то маньяком был? Не успел я тут оказаться, как уже всё самое хорошее, самое прекрасное сбегает от меня, как в «Coming Undone» Korn (хотя тот клип и не самый удачный пример). Это как минимум несправедливо, ибо в Атлантиде я провёл хотя бы полтора года!
Я добрался до ещё одного удивительного места: моим очам предстал чудесный водопад. Ни в сказке сказать, ни пером описать всё, что я увидел. Рай, милый рай… Как жаль, что я нашёл тебя так поздно!
Я сидел на валуне рядом с водопадом, как Голлум, пробравшийся к запретному фонтану. Забитый, мокрый лягушонок среди плавучих кувшинок… Я тянул носом обеззараживающий воздух и ловил ртом, всей своей кожей целебные брызги. Почему-то вспомнилась реклама «Баунти. Райское наслаждение».
О, дивный новый мир! Сколько же тебе осталось?
Свечерело, а я всё сидел на одном и том же месте. Считал звёзды, размышлял. Иногда обменивался парой фраз с Маленьким Злом. Господи, как хорошо, что оно у меня было! Иначе я вообще б сошёл с ума! Я умел бывать один; для творческих людей это не приговор. Однако иногда так хочется, чтобы хоть кто-то был рядом. Вы бы сказали: «Ты же в раю! Чего ж тебе ещё надо?». Но рай без кого-то (друга, любимой женщины) – это рай наполовину.
Я вернулся в джунгли, которые постепенно погружались в воду; кроны некоторых деревьев уже утопали в ней. Мне самому вода уже была по пояс. Но я не отчаялся, и упорно шёл вперёд. Я хотел обнять каждое дерево, что попадалось мне на пути; обнять, точно маму родную. Ничего не требуя взамен. Просто обнять, и всё. Почувствовать какое-то тепло, надежду. Успокоиться и уснуть. Ведь не успел я обрадоваться (радоваться, не нарадоваться этой Лемурии), как очередной облом. So fucking what…
Попугайчики, колибрики, туканы; райские птицы и олуши – не перечесть всей живности лемурийской! Кого я только тут не встретил! Мой словарный запас иссяк, у меня нет слов. Это надо видеть…
Я возвратился в селение лемурийцев, дабы разыскать Дзиана и Сензара. И я их таки нашёл! Но они не захотели со мною говорить. Я же посчитал, что не уйду, пока не объяснюсь с ними.
– Что тебе от нас нужно? Чего ты от нас хочешь? – Хором заголосили, наконец, они. – Уходи отсюда! Вон! Это ты принёс дурную весть! Из-за тебя мы скоро все утонем! Как ты появился – так и началось…
Где-то я уже это слышал: нечто подобное мне в лицо заявила Румелия и некоторые другие представители древней цивилизации атлантов. Лемурийцы, учитывая проклятье Нибиру, произнесли все свои слова крайне медленно, еле разборчиво, и с превеликим трудом; но не уловить негативный оттенок, отрицательный окрас их заявления было невозможно. Дураку понятно, что они хотели всем этим сказать.
– Я уйду, – Молвил я, ни к кому особо не обращаясь, смиренно потупив свой взор, вытянув руки вдоль туловища, по струнке, как нашкодивший юнец. – Но я пришёл с миром, и уйду я тоже с миром. Я ни в чём не виноват. Я не причинил вреда ни одному из божьих творений, проживающих в Лемурии. Я никому не желаю зла.
Я поклонился этим существам и с достоинством направился обратно, к водопаду. Маленькое Зло хранило молчание. Оно всё так же сидело у меня на правом плече.
– Смой с меня грязь, смой с меня грех, если я вдруг чёрств, и мерзок, и жесток. – Обратился я к водопаду, и сел совсем рядом, очень близко от него – буквально в миллиметре. Наверное, меня бы смыло, но это был особый, волшебный водопад, который никого не трогал и не задевал. Внезапно или я потерял равновесие, или ещё что, но как-то всё перевернулось с ног на голову, опрокинулось. Юг стал севером, дно – верхом. Мне показалось, что я наглотался воды и захлебнулся… Больше я ничего не помнил.
Маленькое Зло мне потом рассказало, что цунами не было: просто Лемурия, расколовшись, тих-мирно ушла под воду, дабы возлечь на ложе великого Индийского океана. Цейлон, Мадагаскар, Суматра, Ява, Сулавеси; Калимантан, Австралия и великий Тамилнад – вот, пожалуй, то немногое, что осталось от прежней Лемурии…