Годы шли, а я что-то в Египте застрял. Нет, мне здесь многое было по душе, но всё же это был не рай. Случались природные бедствия, и люди друг на друга шли войной. Жил я неплохо, но был ли я полноценно счастлив? Вот ведь в чём вопрос. Или… Идеального счастья, сферического счастья в вакууме не существует?
Аменхотеп растолстел, страдая тяжёлым недугом; вскоре отошёл он от дел. И призвал меня к себе Птахмес, верховный жрец чёрной страны Кемет, и сказал так:
– Доколе слоняться ты будешь средь нас? Не гоню, не говорю: «Уходи». Но звёзды рассказали мне, что восстанет в земле древнеегипетской царь иной, который отвратит лик свой от прежних божеств, и чьё имя проклянут после смерти его, и попытаются стереть из списка всех правителей Египта. Я знаю, я чувствую, что ты – не отсюда… У тебя есть шанс уйти бескровно. Попытай счастья в другом месте. Желаю тебе найти свой рай.
Тут я понял, о ком шла речь; про Эхнатона я немного читал. Но, слава Богу, это ещё не самое худшее: главное, что сейчас, после моего ухода, на Кемет не обрушатся полчища пришлых кочевников вроде хека-шасу; что Древним Египтом будет править хоть и не самый лучший, но всё же свой царь, выходец из своего народа.
Я собрал было все свои пожитки, ибо я спины не разгибал, чтобы заработать их, но потом подумал: «А нужны ли они мне? Если я сейчас, как и подобает кваклю-бродяклю, с головой окунусь в водоём. Куда же вынесет меня портал на сей раз?».
Я раздал всё своё добро тем, кто нуждался в нём больше меня. А Птахмесу, Аменмесу, Хори, Сути и Аменхотепу (архитектору) я оставил на память что-то очень важное и ценное для них: да, эти ожерелья не стоят ничего на рынке, но это просто дар, частичка меня, повод для воспоминаний. Здесь у меня были друзья (в отличие от жизни, которой я жил когда-то, до своего превращения в лягушонка).
И вот, я снова мерзкая жаба – неприятная как на вид, так и на ощупь.
– Пойдём, моё Маленькое Зло, – Вздохнул я, обращаясь к ибису и шлёпая лапками по песку. – Пойдём, мой хороший. Нет тут больше для нас ни рая, ни Египта; всё когда-нибудь да кончается…
И мы вдвоём, опустив головы, направились к озеру наслаждений – искусственному водоёму Биркет-Абу; чтобы нырнуть туда, и больше не вынырнуть сюда никогда.
Глава 6. Средиземье Четвёртой эпохи
Мы вынырнули из Запретного озера, которое находится в Эннет Аннун – я сразу это почувствовал, всем своим сердцем. Надеюсь, мы не на прицеле Фарамира с Анборном? Прошло уже столько лет после Войны Кольца, но мало ли…
– Голову даю на отсечение, что мы – в Средиземье; в северо-западной его части (если быть точнее, где-то на востоке Гондора). – Заявил я.
Поворачивая голову направо, я ожидал увидеть на своём плече уже кого угодно: хомяк был, лемур был, бурундук был, сфинкс был, ибис был… Кто на сей раз мой попутчик?
Кажется, моему Маленькому Злу понравилось быть птицей: теперь это был чёрный дрозд; весь такой важный, хоть и маленький.
– Постреляют, как уток; как пить дать, постреляют. – Прочирикал дрозд. – Если мы действительно на том самом месте, где лучники Фарамира чуть не пристрелили Голлума. Только уверен ли ты, что мы именно в Арде?
– А где же ещё? – Без всякого сомнения, с полной уверенностью в голосе сказал я. – Посмотри, какая красота, какая природа! Такое возможно только в Средиземье…
Я шёл, бежал чуть ли не вприпрыжку: уж здесь-то точно рай! Не может быть, чтобы и тут всё пошло насмарку.
Когда нас (вполне закономерно) поймали и доставили куда надо, я знал, что бояться мне нечего; не о чем переживать, когда ты понимаешь, ощущаешь, осознаёшь, что пришёл с миром. Я настроился на то, что недоразумение быстро выветрится, поскольку приволокли нас в Минас-Тирит.
Этот белокаменный город ничуть не изменился: я застал его уже отстроенным (словно и не было никакого Гронда). Многоярусная крепость, великая твердыня дунэдайн стояла всё так же незыблемо, возвышаясь над всей округой. И Белое Древо цвело, приковывая к себе взоры окружающих.
Нас, пленных (вначале мокрых, сырых – а ныне пыльных и грязных) удостоили великой чести: меня и мою птицу под конвоем довели до тронного зала, где восседал король.
Боже, какой вид! Я крутил-вертел своей шеей, как дикарь, не в силах оторваться от того, что было перед моими глазами. Одно дело, когда ты читаешь книгу; другое, когда смотришь экранизацию этой гениальной трилогии – и совсем уж третье, когда рассматриваешь всё это в режиме реального времени, по-настоящему, здесь и сейчас.
На троне восседал высокий, седой, но ещё крепкий человек; взгляд его был мудр, а руки – сильны. Я не увидел в нём ни надменности, ни горделивого взгляда, ни напыщенности, ни пафоса, ни особой королевской важности; ничего такого, что обычно применимо к стереотипным королям.