После двух месяцев непрерывной работы «Файркрест» готов к отплытию. Я очень уверен в нем, потому что он находится в идеальном состоянии. Новая мачта изготовлена из орегонской сосны и имеет общую длину сорок два фута. Новый бушприт, также из орегонской сосны, заменил тот, который сломался во время урагана; стоячий такелаж из оцинкованной стальной проволоки выдерживает нагрузку в десять тонн, не ломаясь. Паруса новые и сшиты особым образом. Новый резервуар для воды вместимостью сорок четыре галлона сохраняет питьевую воду свежее, чем дубовые бочки. Бобстей бушприта и ролик для гика, которые сломались во время моего перехода, заменены бронзовым бобстеем и гораздо более прочным оцинкованным железным роликом для рифления. Новый треугольный грот и полый гик должны значительно облегчить плавание.
Firecrest готов к отплытию. Более года я провел на суше. Наконец все мои трудности преодолены, и я скоро смогу снова отправиться в путь. Я пишу эти строки в каюте, окруженный блестящими деталями из тика и клена. На моих книжных полках стоят двести новых томов, а несколько красивых переплетов придают им художественный вид. Это «Жизнь самых известных французских моряков» в издании 1750 года, которое мне подарили друзья из Железнодорожного клуба, и отчет о моем собственном путешествии, уникальный экземпляр на бумаге Imperial Japan, иллюстрированный Пьером Леконтом и подаренный Яхт-клубом Франции. Здесь также находятся все мои старые товарищи по плаванию, с переплетами, испорченными соленой водой — книги Джека Лондона, Лоти, Конрада и Стивенсона, которые пересекли Атлантику вместе со мной.
Восемь ударов, полночь, бьют мои полированные бронзовые морской часы. Надеюсь, скоро они будут отсчитывать часы в южных морях!
ГЛАВА ВТОРАЯ.
ОТПРАВЛЕНИЕ ИЗ НЬЮ-ЙОРКА
ТРУДНЫЙ ПУТЬ
Сент-Джордж, Бермуды. Выдержка из журнала
Не имея возможности опробовать свои новые паруса, которые были готовы только в последний момент, я покинул верфь и бросил якорь у яхт-клуба Морриса в Пелхэм-Бэй. В субботу, 1 ноября, я наполнил баки пресной водой и пришвартовался у причала яхт-клуба, чтобы погрузить все свои припасы, которые прибыли только накануне вечером. Там были картофель, рис, сахар, мыло, сгущенное молоко, масло, джем, лаймовый сок в качестве профилактического средства от цинги; всего хватило бы на два месяца. Был также керосин для освещения и приготовления пищи. Друзья прислали мне множество подарков, и все это, вместе со всевозможным снаряжением, которое я заказал в последний момент, было сложено на палубе и вскоре завалило ее. Там были ковры, винтовки, патроны, книги, лук и стрелы для рыбалки в открытом море, полтора километра кинопленки в коробках для воздушных боев, бесчисленные карты и морские инструкции. Мне пришлось уложить все это под палубой, разговаривая при этом с друзьями, которые пришли попрощаться, и с многочисленными членами Клуба исследователей и Клуба круизов Америки. Несмотря на секретность, которую я пытался сохранить в отношении своего отправления, там также было несколько фотографов и репортеров.
Наконец, в два часа дня прибыла миссис Наттинг, принеся несколько коробок с печеньем, которые подрядчик не успел поставить вовремя. Она рассказала мне, что американский эсминец «Трентон» отправился на поиски ее мужа. Миссис Наттинг поднялась на борт «Файркреста» вместе с У. П. Стивенсом, редактором Lloyd’s Yacht Register, хорошо известным в английских и американских яхтенных кругах.
Мы почти сразу же отплыли, так как хотели воспользоваться приливом, чтобы спуститься по Ист-Ривер. Я отчалил от причала, буксируемый Бобом Шульцем на его моторной яхте, а также коммодором Моррисского яхт-клуба на его моторной яхте. Яхт-клуб выстрелил три раза в знак приветствия, я ответил, опустив французский флаг. Так прошло мое торжественное публичное отправление, которое было должным образом запечатлено фотографами. Как это отличалось от тех времен, когда я уезжал из Канн и Гибралтара. Я оглянулся на них с какой-то меланхоличной грустью, как на вещи, которые когда-то были и никогда не вернутся. Однако я был полон радости от того, что снова отправлялся в путь, и был счастлив оставить позади все трудности жизни на берегу и повернуть свой нос к далеким островам, где меня еще не знали. Вскоре я проплыл мимо форта Тоттен, через пролив Лонг-Айленд, где я высадился после своего путешествия через Атлантику. Приключение начиналось с того же места, где оно и закончилось.