Наконец, мне пришлось снова заполнять бесконечные формы, чтобы получить разрешение на отплытие, и когда это было сделано, я с облегчением покинул страшную гавань острова Торсдей с его опасными приливными течениями. Еще один этап моего кругосветного путешествия был пройден; Тихий океан остался в памяти, а передо мной простирался широкий Индийский океан.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ.
АРАФУРСКОЕ МОРЕ
Я отплыл из Порт-Кеннеди в восемь часов утра 15 июня при свежем южном ветре, и к полудню остров Буби был уже виден. В это же время моторная лодка из Т.И. переправляла провизию для смотрителей маяка и немногих жителей этого места. Вокруг острова разбивались волны, и мне показалось, что высадиться здесь будет очень сложно. В старину на острове Буби был склад и почтовый ящик для удобства китобоев, чьи плавания обычно длились несколько лет. Китобои, отправлявшиеся из Европы или Америки, оставляли там письма, а другие, возвращавшиеся домой, забирали их. Перед тем как покинуть остров, я обменялся сигналами с моторной лодкой.
Вскоре после наступления темноты я наблюдал полное лунное затмение. К утру я оставил позади все опасности Торресова пролива и мог с удовлетворением рассчитывать на то, что остальная часть моего пути во Францию будет абсолютно свободна от рифов.
Поверхность Арафурского моря была покрыта своего рода красной пылью, которую уже замечали и отмечали капитан Кук и Чарльз Дарвин. Бесчисленные маленькие морские змеи, сверкающие яркими цветами, часто выныривали на поверхность. Ночью вода была удивительно фосфоресцирующей, и «Файркрест» оставлял за собой длинный светящийся след.
Во время моего плавания ветер дул с востока и никогда с юго-востока, что заставляло меня постоянно лавировать и тем самым значительно увеличивало расстояние, которое мне приходилось преодолевать. 23 июня, недалеко от мыса Вессел, внизу, за горизонтом, я миновал пароход, и в течение нескольких дней мой путь следовал по береговой линии Арнем-Ленда и Северной Австралии, но вне поля зрения суши. 1 июля я увидел высокие вершины Тимора, на следующий день проплыл мимо острова Роти, а еще через день, проплывая через пролив Семау между Роти и Тимором, я наткнулся на чудесный рейд Купанга и бросил якорь напротив форта Конкордия, пробыв в море восемнадцать дней.
Купанг — старинный укрепленный голландский город с несколькими блокгаузами и валом вдоль берега. Голландский резидент М. Хамерстер тепло меня принял; к моему большому удивлению, он казалось, знал все о «Файркресте» и его плавании, но все стало ясно, когда он показал мне голландское издание книги, которую я написал о своем переходе через Атлантику.
В старом форте можно было найти все очарование и гламур Востока, которые Конрад так хорошо умеет описывать: малайцы в саронгах и бесчисленные китайцы в своих крошечных лавках и магазинах, где все, кажется, разделено на мельчайшие части перед продажей. Здесь были храмы всех видов религий, мечети и ярко освещенные храмы с изображениями и всеми атрибутами поклонения предкам. Коренное население состояло из людей многих рас, некоторые из острова Роти, другие из Саву — мужчины с более светлым цветом кожи и значительным сходством с полинезийцами. Было также несколько туземцев, которые спустились с гор в своих тюрбанах и с чудесно изготовленными мечами, и когда один из их раджей проходил по улице, все, кто принадлежал к его клану, приветствовали его с величайшим уважением.
Я попробовал малайскую кухню, которая была очень острой и приготовлена для гурманов, привыкших к употреблению бетеля. Мне гораздо больше понравилась китайская кухня. Но больше всего я любил бродить по улицам, наблюдая за непрерывным движением, красками и жизнью, пока не доходил до передвижного ресторана какого-нибудь молодого мусульманина в феске; там я останавливался и ел саке или кусочки баранины, нанизанные на длинную палку и зажаренные на открытом огне над раскаленными углями. Чтобы освежиться, я пил восхитительное пальмовое вино, которое уличные торговцы продавали в корзинах, сделанных из одного большого пальмового листа. Часто теплый вечерний воздух наполнялся жалобной музыкой сорокавосьмиструнных гитар, корпус которых также был сделан из большого пальмового листа.