Наконец, палубы были очищены от моих назойливых гостей, и я смог принять англичан с кабельной станции, которые приехали встретить меня на другом катере и ждали, чтобы пригласить меня в свою кают-компанию. Там, после освежающей ванны и хорошего обеда, они показали мне карту внутренней гавани, и я увидел, что было совершенно невозможно пройти дальше по узкому каналу, в котором я сел на мель, и что только моя собственная быстрота в управлении лодкой спасла ее от разрыва о коралловые рифы, которыми был окаймлен канал. Теперь все это событие осталось в моей памяти как нечто похожее на выход клоуна на арену со всеми этими актерами, которые приняли участие в спектакле, не будучи к тому приглашенными.
Сотрудники кабельной компании Родригеса встретили меня так же радушно, как и на Кокосовых островах. Резидент Маврикия, г-н Ноэль, пригласил меня на ужин и пришел с женой навестить меня на моей лодке.
Население острова происходит от бретонских и нормандских моряков, смешавшихся с африканскими неграми. Раньше остров принадлежал Французской Ост-Индской компании. Именно в Порт-Матюрене собрался британский флот из семидесяти фрегатов и транспортных кораблей, прежде чем отплыть для осады острова Франция, ныне Маврикий. За год до моего прибытия выжившие с «Тревессы» высадились там после того, как их корабль затонул в Индийском океане, в 1300 милях к югу. Перенеся тяжелые испытания, в ходе которых погибли два человека, капитан Фостер и 18 моряков смогли добраться до острова после 21 дня плавания на шлюпке.
Меня также пригласили на обед в миссионерскую станцию, расположенную высоко на склоне горы, где меня встретили два священника, которые радушно приняли меня и показали свой сад, которым они, казалось, очень гордились. Они жили в крайней бедности и простоте, что резко контрастировало с позолоченной роскошью некоторых миссий в Тихом океане.
После очень приятного недельного пребывания, во время которого я ни в коем случае не забывал играть в теннис, равно как и пополнять свои запасы сладкого картофеля, китайского чая, который я покупал у китайского лавочника, а также китайского соуса, который я считал отличной приправой к рису — я отплыл на Реюньон, короткое путешествие в четыреста миль — мелочь по сравнению с огромными расстояниями, которые мне предстояло преодолеть на обратном пути через мыс.
Через восемь дней, в течение которых дул легкий ветерок и стояла тишина, утром 7 октября я увидел Маврикий сквозь дымку. Я не без волнения увидел вершины этого острова, который более века был известен как Остров Франции и где на моих картах основные места все еще носили очаровательные старые французские названия — Питон-де-ла-Ривьер, Кап-Мальхер, Петит-Ривьер, Кюрпип, Пасс-де-Ситроннье. Ривьер-де-Пампимус, который напомнил мне Бернардина де Сен-Пьера и его знаменитый роман «Поль и Виржиния». На следующий день над облаками появились вершины горы Реюньон, высотой более девяти тысяч футов. Но ветер был очень слабый, и только вечером 9 октября я приблизился к острову. На следующее утро, с наступлением рассвета, я проплыл вдоль северного побережья, мимо города Сен-Дени, при хорошем устойчивом ветре. Я думал, что я в безопасности, как в Порт-де-Гале, единственном месте на острове, где можно было найти надежное укрытие, но когда я поплыл к побережью и мыс Бернар оказался на одной линии с радиомачтой Сен-Дени, я внезапно попал в штиль, и сильное течение унесло меня прочь. Так продолжалось весь день, и я так и не смог приблизиться ближе, чем на две мили к маяку Ле-Гале, потому что горы не давали ветру наполнить мои паруса, а течение уносило меня назад.
Я видел два больших парохода на рейде, а также буксиры и баржи, которые выходили из гавани между двумя волнорезами, о которые с грохотом разбивались волны. Если бы у меня на борту было достаточно провианта, я бы не стал ждать, чтобы зайти в порт, а отплыл бы на Мадагаскар и в Дурбан. Вечером пароход «La Villa d'Arras» прошел рядом со мной, и его пассажиры громко и долго приветствовали меня. Всю ночь я дрейфовал туда-сюда под действием течений и приливов, и к рассвету я оказался немного ближе к берегу, но все еще в штиле. К этому времени меня уже заметили с берега, и в семь часов утра из Порт-де-Гале вышел буксир, и капитан порта, который был на борту, предложил отбуксировать меня во внутреннюю гавань, что я с радостью принял, так как ветра по-прежнему не было. За буксиром я прошел через узкий вход между разбивающимися волнами. На волнорезах и причалах собралось множество жителей, поскольку La Ville d'Arras сообщил по радио о моем прибытии, и они ждали меня.