Остановившись, чтобы посмотреть на памятник Ролану Гарросу, поскольку Сен-Дени был родиной этого человека, одного из первых, кто летал как птица, и был героем моих студенческих лет, мы вошли в дом, где я встретил монсеньора де Бомонта, епископа острова, британского консула, мэра Сен-Дени и других известных людей города. В этот момент мне пришлось подписаться в списке гостей в мэрии.
Во время приятного обеда с мсье и мадам Репике я смог поговорить с моим хозяином о моем любимом острове Уоллис, который он знал очень хорошо, поскольку ранее был губернатором Новой Каледонии. Во второй половине дня я сыграл в теннис с мсье Бранлатом, который в доисторические времена был одним из величайших французских игроков в регби. К моему большому удивлению, корты были хорошими и в отличном состоянии. Большая толпа собралась, чтобы посмотреть, как я играю. Когда наступил вечер, я испытал новое ощущение, вернувшись в Порт-де-Гале на специальном поезде, состоящем из салона-вагона директора, в котором я ехал вместе с управляющим директором железной дороги и порта Реюньона. Путь пролегал через длинный туннель и сам по себе был памятником мастерства и изобретательности. Я отклонил все приглашения, как всегда, поскольку не хотел на ночь уезжать с «Файркреста», и так закончился этот приятный день, который навсегда останется в моей памяти благодаря доброте, проявленной ко мне жителями. Ни в одной цивилизованной стране я не был так чествован и почитаем. Так было на протяжении всего моего пребывания на острове, где я всегда мог рассчитывать на восторженный прием со стороны толпы.
Как правило, я редко уезжал из Порт-де-Гале и с «Файркреста», поскольку работа, проводимая на нем, требовала постоянного контроля. Если я и ездил в Сен-Дени, пользуясь автомобилем, предоставленным мне губернатором, то только для того, чтобы поиграть в теннис или футбол. Президент Олимпийского клуба сделал меня почетным членом, и я был рад пообщаться с молодежью и провести беззаботное время в мире спорта. Однако футбольное поле было довольно неровным и очень скользким, что затрудняло игру.
К моему сожалению, я был вынужден отклонить все частные приглашения, а также просьбы различных местных ассоциаций посетить их.
Однако ученики лицея, которые были членами олимпийской или патриотической футбольных команд, однажды пришли ко мне в гости на Firecrest, и мы все вместе уехали на маленькой железной дороге, которая увезла нас далеко от унылого Порт-де-Гале и его несколько безжизненных окрестностей. Мы прошли через Сен-Поль, один из крупнейших городов острова, откуда к морю вело длинное озеро, и мне показалось, что это место гораздо лучше, чем Порт-де-Гале, для создания искусственной гавани. Наконец мы достигли пляжа в Сен-Жиль, напротив коралловых рифов, где провели чудесный день, радуясь жизни под лучами солнца.
К моему большому сожалению, у меня не было времени посетить весь остров и высокие горы, которые составляют его главную красоту. Побережье, конечно, не могло сравниться с побережьем полинезийских островов.
Мне также пришлось отказаться от настойчивых приглашений с острова Маврикий, где хотели принять меня и продемонстрировать, что остров по-прежнему принадлежит Франции, даже после ста лет британского господства. Мне потребовалось бы слишком много времени, чтобы преодолеть пассаты и течения на расстоянии ста миль, отделяющих Реюньон от Маврикия; и я не мог решиться покинуть Firecrest и отправиться на пароходе Messageries Maritimes. На самом деле, я покидал свою лодку только для того, чтобы поиграть в футбол или теннис, или посмотреть скачки, где принцы Аннама состязались с малагасийскими жокеями. Однако везде, куда бы я ни пошел, меня встречали с таким же радушным приемом люди, которые остаются страстными французами, несмотря на то, что находятся так далеко от старой родины.
После пятинедельного пребывания ремонт был завершен. Городской совет настоял на том, чтобы оплатить счета, и это стало прощальным жестом моего незабываемого пребывания на Реюньоне. Губернатор пришел и нанес мне последний визит на борту, а когда я уже собирался отплывать, прислал мне телеграмму. Буксируемый портовым буксиром, которым командовал капитан Лахай, и сопровождаемый моторной лодкой, я 18 ноября снова пересёк бар.
Хотя я держал время отправления в секрете, несколько друзей пришли проводить меня, и они казались даже более взволнованными, чем я сам, когда я отвязал буксирный трос. Вскоре я снова оказался один в океане, качаясь на ровных волнах.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.