Несмотря на непрекращающуюся работу, неизменно сопутствующую заходу в порт, я смог выиграть несколько партий в теннис у лучших игроков острова. Я также принял гостеприимство компании Eastern Telegraph Company и наслаждался таким же дружеским и спортивным отношением с ее персоналом, как и в предыдущих портах захода. К моему большому удивлению, я встретил там г-на Дж. М. Мэнсфилда, который первым поднялся на борт Firecrest после ее опасного прохождения через рифы острова Родригес, расположенного посреди Индийского океана, в пятнадцати тысячах миль отсюда.
В гавани стояло несколько интересных лодок. Это был Terre Neuve, возвращавшийся с рыбной ловли, и дружественный экипаж бретонских рыбаков, с которыми одинокий моряк с Firecrest хотел бы поближе познакомиться, если бы их визит не был таким коротким. Затем был крейсер Vasco da Gama, офицеры которого посетили Firecrest и взяли меня с собой на обед. Это судно было самым старым военным кораблём, находящимся в плавании. Наконец, был пароход «Провиденс» компании Fabre Line, капитан и офицеры которого настаивали, чтобы я принял всевозможные припасы, хотя я не взял у них ничего, кроме фруктов, оставаясь верным своему вегетарианскому рациону во время плавания. С «Провиденса» я узнал, что во Франции меня считали пропавшим без вести из-за доклада, сделанного каким-то вычурным капитаном парохода, и мне сказали, что военно-морской флот отправил много кораблей на мои поиски.
После шести дней в порту я снова был готов к отправлению. Капитан Пинто из португальского торгового флота поднялся на борт и дал мне несколько карт и навигационных таблиц, которые он помог составить. В полдень вторника, 18 июня, я покинул Файал в полной тишине, буксируемый двумя катерами угольных компаний, которые боролись за честь сопровождать меня. За ними следовал еще один катер, на борту которого находились французский консул и несколько моих друзей из Английской кабельной компании. Когда они покинули меня с наступлением темноты, чуть дальше канала между Фаялом и Пико, я находился недалеко от маяка мыса Рибейня, под зелеными холмами острова. Штиль продолжался всю ночь, и к рассвету течение снова унесло меня в пролив. Однако в Орта это заметили и катера, которые буксировали меня накануне вечером вернулись и вывели меня из пролива и за пределы приливного течения. Наконец поднялся легкий ветерок, и я смог отплыть, с восхищением оглядываясь на идеальную конфигурацию Пико с его величественной вершиной, окруженной облаками. Ночью я проплыл мимо острова Грасиоза — название которого вполне оправдывает себя — и к рассвету снова оказался один между небом и морем.
Я рассчитывал на быстрое плавание при сильном ветре, но прогнозы моих карт, что касается ветра, в очередной раз оказались далеки от реальности. В последующие дни дули слабые восточные бризы. Вопреки моему предыдущему опыту, я часто встречал пароходы, и однажды ночью — это было 24 июня — настойчивость, с которой один из них направлялся к «Файркресту» и кружил вокруг него, заставила меня подумать, что он ищет какого-то упавшего летчика. Позже я узнал, что он вероятно искал Франко, испанского летчика.
Наконец ветер сменился на западный. Затем наступило несколько дней непогоды, хотя для «Файркреста» это не было проблемой. В это время меня обогнали несколько британских пароходов, которые очень вежливо мне сигналили. Затем ветер снова сменился на северо-восточный, и я продвигался очень медленно. Мой рацион был приятно разнообразен благодаря вкусным грейпфрутам, которые мне дал «Провиденс». По мере приближения конца моего путешествия меня охватила большая грусть; круиз скоро закончится, а с ним и самый счастливый период моей жизни; через очень короткое время я буду жестоко лишен свободы, которую так любил.