Дернула Петухова за рукав:
- Идём, есть хочу. - усмехнулась: - Котлы в кухне немецкие. Нашли в металлоломе и приспособили. Если ты такой принципиальный, не ешь из них, ходи голодный. Но знай: тощий ты мне только на фронте нравился. А раз супруг, должен выглядеть солидно. - Нежно провела рукой по его щеке, произнесла тихо: - Я тебя понимаю, Гриша. Но нельзя только войной жить. Ты же для жизни воевал. Так? Ну и пошли.
Петухов шёл опустив голову, а за спиной его раздавались лязг, скрежет, грохот, вопли металла, падающего в вагонетки мартеновского цеха.
3
Вообще-то на фронте Петухов привык к разноплеменному братству людей и лишь для удобства памяти запомнил, кто из бойцов какой национальности, и, если трудно выговаривалась фамилия, извиняясь, обращался только по имени. Характер каждого выявлялся в бою и в бою приобретал то всеобщее, что присуще советскому воину, какой бы национальности он ни был, и только на отдыхе по особенностям в облике, речи, по мечтам о доме можно было определить, где кто родился.
Но, поднимая в атаку, командир призывал:
- Вперёд! За Советскую Родину!
И всем было ясно, что именно за всеобщую.
Всеобщность в армии особо ощутима каждым, ибо каждый за каждого идёт на смерть. И если в начале войны бойцы держались ещё землячества и выбирали товарищей, побуждаемые землячеством, то, обвоевавшись, сближались по характерам, по своим солдатским профессиям, по признательности за выручку в бою и ещё по своим мирным профессиям, по общему для них интересу.
Это новое качество дружбы солдат Петухов считал делом само собой разумеющимся. И его дружба с командиром первого взвода Атыком Кегамовым возникла и окрепла на почве того, что Атык Кегамов так же, как и Григорий Петухов, тревожился за людей, которых они посылали в бой: всё ли точно рассчитали они в организации боя, ибо любой просчёт означал пожизненную вину за павшего. И, назначая на рискованную операцию группу, возглавляли её сами, считая это скорее своим слабодушием - чтобы не переживать за других, - чем достоинством.
И Саида Нугманова Петухов приметил как смелого бойца, выдвинул бронебойщиком и полюбил за его душевную воспитанность, мягкость, с какой тот обозвавшего его «азиатом» пополненца из освобожденной западной области потом подружил с собой, взял вторым номером, сказав Петухову:
- Я же член партии! Он при Советской власти сколько жил? Пустяки. - Улыбнулся: - Делюсь опытом: мой отец по обету у муллы пять лет даром работал, его отец и сам он на помещика батрачили. Он и сейчас в бога верит, а я имею точные сведения - бога нет, а его служащие - жулики, как тот наш мулла. Давал отцу священное снадобье. Отец за исцеление обет дал. Оказалось, в аптеке мулла лекарство дли него брал.
И на заводе Петухов не замечал, что тут люди из разных (юнцов страны, потому что привык к этому на фронте, только и разница, что все в гражданском, а не в форменном обмундировании, и от этого столь различен их внешний облик.
В цехе во время работы их лица обретали всеобщее выражение трудовой озабоченности, и чем углублённей человек был занят своим делом, тем больше он походил на других, столь же ревностных тружеников. Совсем как во время боя, когда, глядя на лица солдат, Петухов не всегда различал их, объятых общим выражением боевой ярости, ненависти к врагу.
Все годы войны завод выпускал оружие, боевую технику. Каждый рабочий приспособился к той операции, на которую он был поставлен, работая по десять и более часов, когда это было нужно фронту.
Оружие совершенствовалось, но для рабочих производство его почти ничем не разнообразилось. Это был беспрерывный труд, в сущности, по созданию одной и той же продукции, одних и тех же деталей, расчленённых на одни и те же операции.
Война кончалась, и нужно было переходить на мирное производство. Но оказалось, что значительная часть рабочих, особенно станочников, так привыкла к массовому потоку одних и тех же типовых деталей, что новый характер продукции им сразу не давался. Нужно было перестраиваться и металлургам, и технологам, и руководителям, начиная с начальников цехов, кончая бригадирами.
Кроме того, одно дело, когда люди работали, сознавая, что идёт война и они дают оружие, другое - когда война кончилась и надо делать сельхозмашины, метизы, гвозди, скобы, арматуру для строек, всякий ширпотреб. Эвакуированных тянуло домой. Чтобы остались, надо дать хорошее жильё, оборудовать его.