Наша тренировочная программа называлась "Кобальт Блю" (Cobalt Blue) и включала ближний бой, прыжки с вертолетов и медицинскую подготовку. Наши медики могли не только оказывать квалифицированную помощь на поле боя, но также зайти в любую деревню и в считанные минуты развернуть полноценную клинику. Они проводили медицинские осмотры, диагностировали и лечили экзотические заболевания, проводили вакцинацию, вправляли сломанные кости, лечили инфекции, пломбировали или вырывали гнилые зубы, а также принимали роды. Еще они были подготовленными ветеринарами.
Иными словами, они помогли нам устанавливать взаимопонимание с местным населением, что являлось одной из основных задач Сил спецназначения, называемой нами "завоеванием сердец и умов". Куда бы мы ни отправлялись, мы проводили время в местных сообществах, надеясь внести положительный вклад в жизнь их и их деревень, и укрепить доверие.
В конце курса мы самостоятельно выполняли пару голливудских прыжков без выкладки. Затем тайцы присоединялись к нам для выполнения прыжка в полной боевой выкладке с 18500 футов (5600 м). Мы выпускали парней из тайского спецназа первыми, потому что они, как правило, быстро открывали свои парашюты, что могло представлять опасность для нас, предпочитавших свободное падение до высоты около 4000 футов (1220 м).
Затем мы, двенадцать членов ODA 134 прыгали следом с рампы C-130, повернувшись лицом к хвосту, приняв на выходе сидячее положение. Я чувствовал этот чудесный прилив адреналина, смешанный со страхом под ложечкой и ветром в лицо. Ощущение чистой свободы и экстаза. Лоскутное одеяло зеленых полей простиралось до самого горизонта. Солнце грело мне спину.
О более ясном и красивом дне было нечего и мечтать. Когда до 4000 осталось несколько сотен футов, я огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, а затем раскрыл свой парашют. Он наполнился, и я после легкого рывка перешел к плавному контролируемому снижению. Все шло хорошо.
Затем, на 3500, без какого-либо предупреждения что-то врезалось в меня сзади. Моей первой мыслью было: я покойник! Но я оставался в сознании и осознал, что со мной оказался кто-то еще. Я не мог понять, кто это, потому что видел только его затылок. Его купол погас, а свободный конец обернулся вокруг моей шеи.
Кроме того, две из семи камер моего купола сложились, поэтому мы снижались с большой скоростью. Я был уверен, что мне конец.
Его свободный конец все крепче обвивался вокруг моей шеи. Моим первым побуждением было обрезать его парашют, но если я это сделаю, он упадет и погибнет. Без вопросов.
Мы падали как камни, так что приходилось соображать быстро.
Внезапно зацепившийся за меня человек отчаянно заорал: "Чангиз, не обрезай меня. Не обрезай, пожалуйста!"
Я узнал голос своего товарища по группе, Джона Мерфи – радиста, которому, похоже, постоянно не везло на прыжках.
Теперь его купол был прямо перед моим лицом. Я оттолкнул его и увидел, что мы были примерно в 1500 футах (450 м) от земли.
Мерфи орал: "Чангиз, не делай этого!"
Вместо этого я раскрыл свою запаску. Ей не хватило силенок, чтобы выдержать вес двух человек, но наше падение замедлилось. Я схватился за клеванты и попытался управлять нашим снижением.
Легкий ветерок пронес нас мимо заросшего травой промежутка между двумя взлетно-посадочными полосами, где мы должны были приземляться. Я слышал, как парни кричали мне, но у меня не было времени маневрировать. Наш заход был жестким.
"Берегитесь!"
Мерфи висел несколькими футами ниже меня, так что он врезался в бетон полосы первым. Он застонал, когда его правая нога сломалась. Я приземлился на обе ноги примерно в метре от него, резко завалился назад и упал на левый бок.
Мне было очень больно, но, по крайней мере, я был жив. Спецназовцы как тайские и американские, сгрудились вокруг нас. Ни Мерфи, ни я не могли встать.
Двое медиков нашей группы начали осматривать меня. Я сказал: "Сначала займитесь Мерфи". Его падение было более жестким.
Они осторожно положили нас в кузов грузовика и отвезли в находившийся в близлежащей лачуге медпункт.
Парни пытались подбодрить нас: "Отличная работа, Чангиз".
"Ты будешь в порядке, Мерфи".
"Чангиз, ты отлично справился".
"Мы подлатаем вас обоих, и будете как прежние. А то, может, даже лучше".
Мне было чертовски больно дышать. Лицо лежавшего рядом со мной Мерфи побелело.
"Спасибо, Чангиз", простонал он.