Это действительно больно, член словно пронзает плоть. Но все же ощущения не такие, как при изнасиловании. Боль мимолетная, не разрывающая. И Илья сразу замирает и не двигается.
— Тами, что ты творишь! — выдыхает он. — Ты…
— Я больше так не буду, — обещаю я, как ребенок. — Продолжай.
Это же не все, правда? Чувство наполненности восхитительно, но я хочу большего. Хочу, чтобы он двигался во мне, хочу попробовать все.
Илья бережно опускает меня на комод и совершает несколько медленных фрикций. Он напряжен, брови сурово сведены, и на лбу выступают бисеринки пота.
— Я больше тебя не боюсь, — говорю я, проводя ладонью по щетине.
— Что? — переспрашивает он ошарашено.
— Больше не боюсь, — повторяю я. — Смелее.
«Отпусти своего зверя, Илья. Он мне больше не страшен».
Комод очень устойчивый и крепкий. Какой-нибудь стол, наверняка, не выдержал бы напора. Я растворяюсь в новых ощущениях, полностью доверившись Илье: подчиняюсь ритму, расслабляюсь и передаю контроль.
Знакомая сладкая истома растекается по телу, концентрируется внизу живота. Илья массирует клитор, подстегивая приближение пика. Я вскрикиваю, когда мышцы сокращаются, заставляя меня содрогнуться. Илья продолжает двигаться внутри меня, и, наконец, замирает, навалившись на комод. Я вижу, как от напряжения дрожат его руки. Ощущаю кожей горячее дыхание. Слышу хриплый вздох.
— Тами…
И мутный взгляд — почти безумный, расфокусированный. Интересно, и у меня такой же в момент оргазма?
— Черт! — Илья вдруг бьет кулаком по поверхности комода. — Черт! Черт!
— Что не так? — пугаюсь я. — Что?
— Тами, я… — Он смотрит виновато, и настроение тут же портится.
— Жалеешь? — интересуюсь я.
Во рту внезапно пересыхает, и язык едва ворочается.
— Нет. — Он быстро натягивает трусы и брюки. — Я хотел, чтобы ты получила удовольствие, но…
Я закрываю ему ладонью рот, заставляя замолчать. Так он и прощения попросит, а это точно обидно.
— Заткнись, — приказываю я грубо. — Ты хотел — и я получила. Все хорошо, Илья.
Он сверлит меня взглядом, как будто хочет еще что-то сказать, но потом просто целует.
— Вроде бы ты хотела в ванную комнату? — спрашивает он после, как ни в чем ни бывало.
— Теперь точно надо, — смеюсь я. Между ног влажно и липко. — Дашь мне полотенце? Принесешь халат?
— Даже вымою, если позволишь, — усмехается Илья.
— Как-нибудь в другой раз. Сними меня отсюда.
— Ловлю на слове. — Илья многообещающе улыбается и ставит меня на пол. — Иди. Там все есть.
Он подталкивает меня к ванной комнате и быстро уходит из спальни.
14
Когда я возвращаюсь в спальню, Ильи там нет. У меня смутное предчувствие — что-то не так. Сбежал он, что ли? Из собственной квартиры, конечно, уйти не мог, однако спальню, куда так стремился, покинул. Это намек? Ему не понравилось?
Я слишком неопытна и неуверенна в себе, чтобы отнестись равнодушно к такому поведению. Сажусь на краешек кровати, плотнее запахивая халат. Мои вещи так и разбросаны по комнате в художественном беспорядке. Прислушиваюсь к тишине и горько вздыхаю.
Зря я так набросилась на Илью. Никто не учил меня, как вести себя с мужчиной. Кому-то нравятся жаркие женщины, кто-то предпочитает скромниц. Наверное, Илья из последних. И секс он предлагал зажатой и испуганной девушке, в надежде покорить ее своими умениями, а я хотела казаться смелой и раскованной.
— Тами? Ты уже?
Вздрагиваю, потому что не замечаю, как Илья появился в спальне. Он босиком, в домашних штанах и с голым торсом. На плечах капельки воды. Илья внимательно смотрит на меня поверх очков, а я молчу, потому что успела себя накрутить, и горло сдавливает тугой обруч.
— Что случилось? — спрашивает он. — На тебе лица нет.
— Мне пора, — подрываюсь я. — Вспомнила, мне надо…
Наклоняюсь, чтобы поднять с пола белье, но Илья приобнимает меня за талию, не позволяя этого сделать.
— Тами, да что с тобой? Никуда тебе не надо, не придумывай. — Он увлекает меня к кровати, усаживает и опускается рядом. — Рассказывай.
Теперь мне стыдно: Илья всего лишь ходил в душ, что на первом этаже, а я обиделась неизвестно на что.
— Ты все же испугалась? — подсказывает мне Илья. — Прости. Я собирался быть внимательнее, но не сдержался. Это не оправдание и не упрек, но ты сводишь меня с ума.