— Прости, но я согласна с мамой и папой. Если так хочется рисовать, поступи на архитектора, например. Сможешь работать со мной в будущем. Снимешь достойное жильё.
— Я учту твоё ценное мнение, Лер. Но, о себе позабочусь сама.
Я хочу договорить, сказать о том, что рисование тоже достойная работа. Что мир изменился и многие теперь работают на себя, занимаясь любимым делом. Что сестра почему-то не осуждает, называя бездельницей, женщину которая занимается на дому лепкой и росписью винтажной посуды, которую так любит заказывать у неё Валерия. Но, сестра отвлекается на звук своего телефона. Хмурится читая смс-ку. И поняв голову, оглядывает меня с головы до ног.
— Ты не могла бы одеться во что-то… Хм… Более приличное?
— И что не так? Я всегда хожу дома в этом.
Я гляжу в зеркало на обратной стороне двери. Чуть растянутая белая футболка на голую грудь, трусики-шортики и тапочки. Я вообще не люблю носить бюстгальтеры, что дома, что на улице. Как только надеваю их, чувствую, как будто меня что-то сковывает. Через отражение смотрю на старшую сестру.
Мы всегда были такие разные: она высокая, выше меня на голову, с шоколадными и идеально прямыми волосами по плечи, большими голубыми глазами как у мамы, тонкими, но красивыми губами, стройной фигуркой с аккуратной грудью и осиной талией. И всегда безукоризненно одета. Даже дома, как и сейчас. На ней велюровый, аккуратный комбинезон с длинными штанами и верхом без рукавов, с красивым вырезом на спине.
И тут же оглядываю себя: маленькая ростом, со спутанными после душа длинными вьющимися тёмно-шоколадными волосами, кареглазая в папу, в этой старенькой любимой футболке, которая еле прикрывает попку, с разбитыми коленями в зелёнке. И правда, похожа на подростка, хоть уже и переросла этот период.
— Понимаешь… — смущаясь как будто школьница, опускает взгляд сестра. — Я живу здесь не одна.
Глава 3
Кира.
— Поэтому и квартира больше, чем ты думала. Мы снимаем её вместе, с Тимуром.
— У тебя есть парень?! Расскажи мне всё!
— Ладно, только прошу переоденься, а то он скоро вернётся.
Я киваю, доставая из комода приличные тканевые шортики, снимая футболку и надевая топ, а потом недолго подумав, выуживаю из чемодана худи с молнией.
— Хорошо. Так гораздо приличнее, — осматривая меня, изрекает Лера. — Пойдём на кухню?
И когда мы оказываемся на кухне, сестра сначала делает нам по кружке своего любимого фруктового чая, а потом садится на стул, как-то неуверенно смотря на меня.
— Да не томи уже, — стону я. — Даже если он страшненький, я тебя поддержу.
— Я бы не назвала его страшненьким, скорее наоборот.
— Ой, ну-ну, я помню твоих бывших ухажёров, сестрица. Без слёз не взглянешь. Страшны как смертный грех.
И действительно, четверо её бывших мужчин, с которыми Лера знакомила родителей и меня выглядели мягко говоря не очень. Такие скучные, в строгих костюмах, с унылыми лицами уставших от жизни работников среднего звена. И занудные до одури. Но, у нас всегда был слишком разный вкус, почти во всех вещах, и мужчин это касалось в том числе.
— Тим, он другой, — мягко улыбается Валерия. Имя её мужчины вызывает неприятные ассоциации. — Он заместитель главного архитектора, мы работаем вместе.
— Опять скучный трудоголик? Никакого разнообразия, — высказываюсь я, но под осуждающим взглядом сестры сконфуживаюсь. — Прости, продолжай.
— У нас всё серьёзно, Кир. По крайней мере, я надеюсь на это.
— Тогда почему прячешь его от родителей?
— Они не одобрят, — с грустью отвечает сестра.
— С чего ты взяла? Ты для них свет в окне, настоящий ангел во плоти, дочь которой они гордятся. Любой твой выбор они примут с радостью.
— Просто… Мне почти тридцать один, а ему всего двадцать семь. Ты знаешь, что о такой разнице скажет мама.
— Какая разница, что скажет мама? Всего четыре года, разве это большая разница в возрасте? Тем более, если вы любите друг друга.
— Я не уверена, что он любит меня. Тимур никогда не говорил мне этих слов. Мы просто встречались, а потом так вышло, что обоим нужно было сменить жильё, и мы съехались. У нас много общего в работе, но в жизни совсем разные интересы. Рядом с ним я чувствую себя счастливой. Но любовь? Не знаю, есть ли она между нами.
— Так спроси его? И если он просто использует тебя ради своих целей, — я злобно щурюсь. — То я лично лишу его детородного органа, а потом скину его с этого балкона.
— Какой же ты ещё ребёнок, Кирюш.