Можно подумать, он запомнил меня по снимку в газете! Но даже если бы мне было суждено быть замеченной кем-то вроде него, не хотелось бы, чтобы это произошло благодаря снимку в благотворительном календаре, на котором я позирую обнаженной.
— Нет, — ответила я наконец, — вы нигде не могли видеть меня раньше.
Это был как раз подходящий момент, чтобы уйти, и я уже даже почти заставила себя это сделать, но не успела и шагу ступить, как он встал у меня на пути и я оказалась прижатой к стене. Я была ошеломлена его размерами, вкусным запахом кожи, исходившим от его пиджака. Было что-то очень мужественное в его манере держаться, какая-то опасная сила, которой мужчины мечтают обладать, но которой зачастую не способны управлять. Это не более чем просто смутное ощущение завораживало и будоражило мое женское естество. Я мечтала стать дамой, попавшей в беду, чтобы он, как отважный благородный рыцарь, смог меня вызволить.
Он наклонился, его руки скользнули мне под пиджак и остановились на талии, а я просто стояла и не сопротивлялась. Я не отшатнулась. Не нахмурилась. Вообще ничего не сделала. Я была настолько возбуждена, что, даже если бы его пальцы скользнули выше и дотронулись до одного из моих сжавшихся и затвердевших сосков, я бы позволила ему и это.
И почему я стою в коридорчике, куда в любой момент может кто-то зайти, и позволяю себя щупать какому-то незнакомцу? Понятия не имею.
— Как тебя зовут? — поинтересовался он.
— Мэг.
— Мэг… Гм. — Он прикинул что-то в уме, а затем кивнул, словно и сам бы назвал меня точно так же, словно считал, что это имя подходит мне идеально. — Сколько тебе лет?
— Двадцать три.
— А ты очень даже миленькая.
Этого комплимента было достаточно, чтобы разрушить необъяснимый магнетизм, который сковал нас. За всю мою жизнь меня как только ни называли: интересная, экзотическая, особенная, не похожая на всех, но только не миленькая. Даже Стив себе такого не позволял, поэтому для меня это прозвучало фальшиво, как очередная попытка закадрить.
— Спасибо.
Я рассмеялась и, резко развернувшись, пошла прочь.
Я ни разу не обернулась, чтобы посмотреть, идет ли он следом, и, тем не менее, я была уверена, что идет. Я спиной чувствовала его горячий взгляд, который будто прожигал во мне дыры. Ощущение было жутковатым, но в то же время классным — я наслаждалась им. Какая-то маленькая тщеславная частичка меня радовалась, что мне удалось настолько его заинтриговать.
Дойдя до бара, я совсем не удивилась, когда выяснилось, что, пока я флиртовала — или как это еще назвать — с незнакомцем, Стив завел разговор с белокурой богиней. Он был торговым агентом, у него был хорошо подвешен язык, именно поэтому он отлично справлялся со своей работой. Стив искренне радовался людям, у него был миллион друзей, и в ситуациях, в которых я бы так и не решилась заговорить, он умудрялся узнать у всех адреса, номера телефонов, в какой школе учились и сколько работ сменили.
Я с облегчением отметила, что он не пересел за ее столик, что каждый сидел там, где я их и оставила. Они болтали так непринужденно, словно были знакомы сто лет, и обсуждали (кто бы мог подумать!) французских художников, о которых Стив не знал ровным счетом ничего, зато он чудно умел трепаться ни о чем, что и позволяло ему принимать весьма активное участие в беседе.
Я сделала вид, что не обращаю на них внимания, пригубила из своего стакана, обдумывая недавнее столкновение в вестибюле и то, как оно меня потрясло. В конце концов темноволосый мужчина тоже вернулся и уселся напротив блондинки. Он тоже приложился к своей выпивке. Мы таращились друг на друга, в то время как Стив и блондинка продолжали болтать — они были слишком увлечены и даже не подозревали, что у нас с темноволосым состоялось свое приключение.
Я изо всех сил старалась не встречаться с ним глазами. Я внимательно рассматривала потолок, собственное отражение в окне и бармена, моющего стаканы. Но стоило мне только взглянуть прямо перед собой, я замечала, что мужчина изучает меня откровенно оценивающе, да так, что мне хотелось вскочить и закричать: «Что? Ну что ты такого во мне увидел?»
Но я этого не сделала. Не хотела, чтобы Стив понял, что этот парень смотрит на меня, или то, что я смотрю на него.
Он шепнул что-то своей спутнице. Что бы это ни было, оно заставило ее кроваво-красные губы изогнуться в коварной ухмылке.
— Кстати, меня зовут Кимберли, — сказала она.