- Тами… - хрипит Илья. – Тамила…
Закрываю лицо руками и рыдаю навзрыд. Почему сразу не сказала Ахарату правду? Зачем поехала в Москву? Мама права, одна я ничего не умею.
Что-то теплое падает мне на плечи. Я укутываюсь в плед быстрее, чем успеваю понять – это Илья его принес. Он присаживается на корточки и протягивает мне стакан воды. Пью, стуча зубами о стекло – меня потряхивает от истерики.
- Прости, - говорит Илья. – Мне показалось, ты этого хотела. Я ошибся, Тамила, прости.
- Секс должен быть жестким? – всхлипываю я. – Это всегда так?
- А ты не знаешь? – спрашивает он.
Откуда мне знать! Может, в книгах и фильмах только красивая картинка, чтобы не пугать женщин. Я не знаю, что происходит за дверью спальни мамы и Ахарата. После изнасилования я никогда и никого не подпускала к себе так близко, как Илью.
- Я думала, ты другой… - шепчу я.
- Другой? Не такой, как твой жених?
- Я никогда не видела своего жениха, - вздыхаю я. Теперь-то что? Ниже пасть уже некуда. – Я не девственница, потому что меня изнасиловали. Прости, что не сказала сразу.
Кое-как встаю и иду к отброшенным в сторону сумкам. Надо достать что-нибудь из купленных вещей, блузка безнадежно испорчена. И чего я добилась? Как же стыдно… Страшно посмотреть на Илью, но спиной я ощущаю его взгляд. Чего в нем больше, презрения или разочарования? И почему мне не все равно?
Когда Илья обнимает меня сзади, я дергаюсь – от неожиданности. Паники уже нет, меня окутывает безразличие.
- Тами, ты должна была сказать… - шепчет он.
Это ужасно, но мне уютно в его объятиях. Как будто совсем недавно не он пытался взять меня силой. Как будто не его я ударила, чтобы остановить. Как будто не из-за него рыдала, как маленький ребенок. Мне так хорошо, что я закрываю глаза и представляю, что Илья – мой мужчина. Еще никто не обнимал меня вот так, со спины, дыша в затылок.
- Давай попробуем еще раз, - предлагает Илья. – В любом случае, не уходи вот так. Давай поговорим.
- Зачем я тебе?
Слышу короткий смешок.
- Тебе весело?!
- Тише, Тами. – Илья крепче прижимает меня к себе. – Ты не испугаешься, если я… покажу? Боюсь, словами не объяснить.
- Попробуй, - соглашаюсь я нехотя.
Он накрывает кисть своей ладонью и заводит мою руку за спину, втискивая между нами. Спустя мгновение я понимаю, что моя ладонь почти на его паху, а нечто твердое и вытянутое – возбужденный член.
- Поэтому, Тами, - говорит Илья. – Ты ударила меня, и это было чертовски больно, но все равно я хочу тебя. Ты сводишь меня с ума.
Он отпускает кисть, но я не сразу убираю руку: провожу ладонью по члену, щупаю его пальцами. Илья шипит сквозь зубы.
- Больно? – пугаюсь я. – Может, приложить лед?
- Если ты уйдешь, то ничего другого не останется, - мрачно произносит он. – Не уходи. Пожалуйста.
- При одном условии.
- Подписать заявление? – усмехается Илья.
- Ох, я сказала одно? – притворно негодую я. – Два! Два условия. Покорми меня и подпиши заявление.
- Нет, что-то одно. – Он торгуется, и мне отчего-то весело. – Выбери что-то одно.
Вот она, победа! Мне осталось лишь озвучить очевидное решение.
- Обед, - выпаливаю я. – Закажи пиццу… Нет, лучше вок и роллы.
Кажется, я окончательно спятила.
= 09 =
- Любишь азиатскую кухню? Или итальянскую? – интересуется Илья, перебирая флаеры, сваленные на столике у входной двери. – Может, все же заказать еду из кафе?
- Люблю пиццу и роллы. – Наконец-то, я нашла, во что переодеться, и иду к ванной комнате. – И давно их не ела. У нас другое готовят.
- Например?
- Долма, плов, хинкал, - перечисляю я, остановившись.
- Хинкали? – переспрашивает Илья.
- Хинкали – это грузинское блюдо, хинкал – дагестанское, - поясняю я. – Разные рецепты. Хинкали похожи на пельмени, с мясом и бульоном внутри теста. Хинкал – мясо с бульоном и тесто отдельно, его подают с разными соусами.