Чтобы он не сомневался, чего именно я хочу, накрываю ладонью его пах, ожидаемо нащупывая сквозь ткань брюк твердый бугор. Сжимаю пальцы, и Ильяс выдыхает:
- Та-а-ами…
= 36 =
Я пытаюсь нащупать пуговицы, чтобы расстегнуть ширинку на брюках Ильяса, но он хватает меня за запястье и отводит руку в сторону.
- Тами, нет.
Нет? Дыхание перехватывает от обиды. Я была хороша в качестве любовницы, но, как невеста, должна вести себя скромно? Или он брезгует, потому что знает, что мой первый мужчина – его отец?
Ильяс откатывается в сторону, поднимается и подает мне руку. Я сажусь, игнорируя предложенную помощь, и плету косу, чтобы спрятать волосы под платок.
- Тами, прости.
Мне не по себе от виноватого взгляда Ильяса. Сам же целовал, сам же намекал, что желает большего…
- Я тоже хочу тебя, малышка Тами, - произносит Ильяс тихо, присаживаясь рядом со мной на корточки. – Но сейчас неподходящий момент.
- В машине на стоянке был подходящий, - бормочу я, не пытаясь скрыть обиду. – Слышишь, как тихо? Если мимо поедет машина, мы услышим заранее. А пешком здесь никто не ходит.
- Не в этом дело. – Ильяс убирает веточку, застрявшую в моих волосах. – Я как-то не догадался взять с собой презервативы.
Серьезно? Он только что предложил мне настоящий брак, но боится, что я забеременею? Или…
- Ты чем-то болен?
Между нами слишком много недомолвок, лучше задать неудобный вопрос, чем додумывать, что не так.
- В смысле? – Ильяс морщит лоб. – Болен?
- Зачем презерватив? Мы скоро поженимся. Ты боишься чем-то меня заразить, поэтому нужна защита?
- Я здоров! – возмущается он. – Как ты могла подумать!
- Тогда что тебя останавливает? – не унимаюсь я. – Ты не хочешь детей?
- Хочу, конечно. Но не сразу же! Если ты сейчас забеременеешь, то к свадьбе придется покупать новое платье, а в медовый месяц будешь мучиться от токсикоза и отеков. Ты этого хочешь?
- Я не думала… об этом…
Мне стыдно, что Ильяс знает о беременности больше, чем я. Я всегда думала, что дети – это счастье, которое нельзя планировать и от которого нельзя отказываться. Мама говорила, что не жалеет о том, что забеременела и родила меня, потому что, как бы ни сложилась ее судьба, я желанный ребенок, появившийся на свет от любви.
- Тами, ты же не хочешь превратиться в домашнюю наседку, едва выйдя замуж? – Ильяс вроде бы улыбается, но его взгляд серьезен. – Ты прекрасный специалист, я с удовольствием возьму тебя на работу. Мы можем путешествовать, пожить немного для себя.
- Да, - соглашаюсь я. – Ты прав. Если я вообще смогу с тобой жить.
Он меня не убедил. Отсутствие презерватива – такая глупая отговорка. Как будто не он учил меня сексу без проникновения. Да и в его рассуждениях о совместной жизни что-то меня покоробило. Уверенность в том, что я соглашусь? Нет, скорее, другое: я лишь приложение к его планам. Он не спросил, чего хочу я.
- Я – не мой отец, Тами, - говорит Ильяс. – И ты не могла не понять, то была случайность.
Мне нечего возразить, и согласиться с его рассуждениями не могу. Пусть я очутилась в номере случайно, но Байсал изнасиловал бы кого-то другого. Мать Ильяса что-то скрывает, однако я не знаю, как это поможет смириться с тем, что она станет моей свекровью, а насильник – свекром.
- Тами, я как будто разговариваю со стеной, - внезапно жалуется Ильяс. – Ты погружена в собственные мысли. Скажи, ты хоть что-нибудь ко мне испытываешь? Может, все дело в том, что я тебе не нужен?
После такого мне и вовсе хочется плакать, однако пересиливаю себя и отвечаю:
- Я не обманывала, когда предупреждала, что буду обузой. У меня такой характер. Эмоции или на грани, или их вообще нет. Но это не означает, что я тебя не слышу. Я просто не могу дать однозначный ответ прямо сейчас.
- Ты не уверена, Тами? Во мне? Ты так и не сказала, нужен ли я тебе.
- В себе, Ильяс. – Я встаю, отряхивая юбку. – Только в себе. И если бы ты был не нужен, меня здесь не было бы.
Он задумчиво смотрит на меня, задрав голову, и жует сорванную травинку.