У нас с ней договоренность. Подозреваю, что у Мадины в Москве свои дела, в которые ей не хочется никого посвящать. Иначе она не согласилась бы так легко отпускать меня одну.
Ильи все нет. Я отношу на кухню чашки, мою их, вытираю то, что пролилось на пол. Осматриваюсь с интересом, но ничего особенного в квартире Ильи не нахожу. Обычная холостяцкая квартира, не обжитая, холодная. Панорамное окно притягивает меня, как магнит. Мне и страшно подойти ближе, и хочется. Знаю, что нет опасности, просто боюсь высоты.
Шаг за шагом подбираюсь к окну. Замираю, как суслик, посреди гостиной – и снова шаг. Все же страшно. Тогда я закрываю глаза, вытягиваю руки и иду вперед, пока пальцы не касаются стекла. Ну же, трусиха, посмотри…
Вид завораживает. Я не успеваю толком ничего рассмотреть, только успокаиваюсь, что от падения в пропасть меня защищает толстое стекло, - и слышу смешок за спиной.
Илья вернулся? Пугаюсь, дергаюсь, меня ведет на стекло, при акрофобии так бывает – человека тянет вниз, когда он на краю. Мне кажется, что стекло сейчас лопнет, и я упаду вниз. От головокружения падаю на колени.
- Тамила! – Илья снова рядом. – Тебе плохо?
Я пытаюсь встать, но не могу. И глаза не могу открыть, мне нехорошо. Чувствую, как Илья поднимает меня и куда-то несет.
- Тами! Тамила! – Опустив меня на диван, он похлопывает по щеке.
Я заставляю себя открыть глаза.
- Все в порядке. Прости…
- Ты высоты боишься? – догадывается он. – Зачем тогда к окну подошла?
- Любопытство, - признаюсь я.
- Воды?
- Да, пожалуйста.
Илья опускает рулонные шторы и включает свет.
- Что-нибудь еще? – интересуется он, когда я возвращаю ему стакан. – Сказали, что платье будет готово в течение часа.
- Да. Подпиши заявление…
- Нет.
Его решительный отказ – полная противоположность тому, как он заботится обо мне.
- Илья, пересмотри условия, - прошу я. – Ты же знаешь, что мне ничего не нужно. У меня нет времени разводиться по правилам. Да, я договорилась, что нам оформят справку…
- Нет, - перебивает он снова.
- Пожалуйста… - Когда нужно, я умею быть девочкой. И даже слезинку уроню – одинокую. – Илья, пожалуйста. У меня строгие родители, они не знают о браке. Я опозорю семью, если правда откроется. Давай разведемся, и я навсегда исчезну из твоей жизни.
У Ильи тяжелый взгляд. Навряд ли его тронула моя речь. Я отворачиваюсь и прикрываю лицо рукой, потому что слезы, и правда, брызнули из глаз. Настоящие, искренние. Похоже, уговаривать его бесполезно. Придется начинать процесс развода официально и сообщать Ахарату, что знакомство с будущими родственниками откладывается.
- Я подумаю, - внезапно произносит Илья. – Возможно, если ты выполнишь мое условие…
- Какое условие? – Я быстро вытираю слезы. – Чего ты хочешь?
- Тебя, - отвечает он.
И его взгляд абсолютно серьезен.
= 06 =
Кричащая тишина – не просто красивый оборот речи. Я поняла это, едва Илья озвучил свое условие. Мы оба молчали, и тишина оглушала: она звенела на такой высокой ноте, что хотелось зажать уши руками.
Шок? Да, пожалуй. Я никак не ожидала услышать такое от Ильи. И я предположить не могла, что отзовусь в ответ желанием. Как будто только и ждала такого предложения.
«Хочу тебя».
Я должна испытывать отвращение, недоумение, даже страх, но вместо этого чувствую, как сладко щемит в груди. Меня хочет красивый мужчина… И он мне нравится…
К счастью, прежде чем выпалить: «Да!», успеваю вспомнить, кто я и зачем пришла к Илье.
- Я не такая! – фыркаю я. – Если истосковался по женскому вниманию, сними проститутку.
- Не така-а-ая… - насмешливо тянет Илья. – Ты явилась в квартиру к одинокому мужчине. Ты лежишь на моем диване в моем халате и дразнишь меня кружевным бельем. Ты не такая, Тамила?
Мамочки! Я и не заметила, что пояс развязался, халат сполз с плеча, а полы распахнулись и оголили ноги. Ужас! Я действительно лежу перед мужчиной… голая!