И теперь я словно откопал это самое заветное окошко, спрятанное сорок лет назад под кустом смородины, и рассматривал, как в цветной калейдоскоп, переливающиеся конфетти. Ну что же. Девчонка определённо не дура. По крайней мере, не совсем дура. Могла бы попросить миллион. Могла бы отказаться, а потом в семьдесят лет гордо рассказывать своим внукам и мужу с заскорузлыми руками слесаря про то, как ей предлагали миллион долларов за одну ночь, а она не продалась. И муж, и внуки с недоумением посматривали бы на полоумную бабку с отвисшими грудями и в растянутой кофте, уверенные, что та тронулась умом.
Но сейчас все эти гипотетические варианты отмелись в сторону, как ненужные несостоятельные теории. Не будет мужа-слесаря, по крайней мере, пока, Тимур поедет в Турцию кутить на внезапные бабки, а русалка оказалась прагматичной сучкой. Ну что же, молодец, детка. Не переоценила себя. И не недооценила. Разумная взвешенная цена. Точный бухгалтерский расчёт. Я откинулся на спинку кресла, а уфимское солнце, такое, какое бывает только после дождя, окатило меня с ног до головы. И почему-то на душе у меня стало так же ярко, как и на этой солнечной сверкающей всеми самоцветами Урала улице.
— Ты что, серьёзно?! — не сдержался Серый, когда я позвал его к себе в кабинет. — На хрена тебе эта… — но, посмотрев на меня, мой лучший друг и по совместительству начальник службы безопасности холдинга заткнулся, не успев выплюнуть грязное слово.
Грязь, драки и ругательства остались в прошлом. В наших цыганских дворах из детства. Как и все наши скелеты, аккуратно развешенные в шкафах. Так что сейчас передо мной сидел не тот паренёк с гнилыми зубами в вечных трениках Abibas, а респектабельный джентльмен с голливудской улыбкой и в костюме Hugo Boss. Правда, улыбается Серый по-прежнему крайне редко. И иногда мне кажется, что лучше бы он не улыбался. Волка невозможно приручить, но мы оба с ним из одной стаи. Одной крови.
— Давай я тебе таких девок наберу, хочешь? В Москву слетаю, если тебя местные не устраивают, — ухмыльнулся мой друг. Но увидев мой взгляд, умолк. В конце концов, я ему плачу очень хорошие бабки. Очень хорошие. — Так, ладно, я всё понял, — перешёл он на свою обычную манеру разговора. — Сколько у нас времени?
И мне хотелось ответить, что пару недель, но вдруг я понял, что две недели — это вечность. И за четырнадцать дней может случиться всё, что угодно. Я могу умереть, русалка может вырваться из моих сетей и уплыть. Весь мой мир может рухнуть.
— Три дня, — коротко бросил я и увидел, как едва заметно дёрнулась скула у моего друга. Долю секунды, и всё сразу же замерло. Как у зверя перед прыжком. Как в ту ночь, когда надо было принять решение за долю секунды.
— Понял, три дня. Всё пробьём и проверим. Не вопрос.
— Это только между нами, — зачем-то уточнил я Серому. Хотя он и так всё знал. — Позови Радика.
— Ясно, — открыл Серёга дверь кабинета. — Через три дня досье будет у тебя.
Передо мной сидел Радик, и я, если честно, наслаждался, вживаясь в роль миллиардера Джона Гейджа из фильма. Радик, не менее упитанный и вальяжный, как и юрист из «Непристойного предложения», смотрел на меня непонимающим взглядом.
— Ты хочешь, чтобы я составил договор на что? — ещё раз переспросил он.
— Радик, не тупи, — ухмыльнулся я. — Вот тебе наконец-от интересное задание. Придумай что-нибудь. Договор на оказание услуг или что-то там в этом роде. У тебя что, зря красный диплом? Вот и составляй. Но это всё конфиденциально. Имей в виду.
— Мог бы и не говорить, — обиженно фыркнул Радик — ещё один высокооплачиваемый хранитель корпоративных и коммерческих тайн. И моих грязных секретов. — Само собой, разумеется. Хорошо, договор будет готов.
— Два дня, — уточнил я, и Радик недоверчиво посмотрел мне в глаза.
— Хотелось бы мне посмотреть на неё, — пробормотал он.
— Ну вот и посмотришь. Когда будем подписывать договор. Да, и сроки там пропиши, не забудь.
— Какие сроки? — ослабил свой галстук упитанный Радик. И я боялся представить, кого же ему рисовало воображение в качестве объекта договора.
— Кратчайшие, — ответил я, складывая ноги на стол. — Давай ограничимся выходными на следующей неделе. Нечего затягивать.
— А если у нее будут, ну, ты понимаешь, — вдруг засмущался Радик, немного порозовев, как рождественская свинка. — Перенесём дату?
— Для меня это не имеет значения, — с издёвкой посмотрел я на него. — С кровью даже пикантнее, ты не находишь? — и бедный Радик поморщился, как истый башкирский мусульманин, вечно придумывающий отговорки, чтобы не удовлетворять свою жену. Но регулярно пьющий водку и заказывающий шлюх на наши банные четверги.