Сейра наклонилась и нащупала маленький пистолет. Когда она поднималась по ступенькам заднего крыльца, она натолкнулась рукой на что-то, прикрепленное к ручке двери.
Она схватила этот предмет, закрыла за собой дверь и остановилась в темной кухне, мокрая и дрожащая.
Снова сверкнула молния. Кусты, деревья и забор возникли и снова исчезли. Двор Сейры был пуст, но во дворе углового дома толстый мужчина и молодая женщина склонились над чем-то, лежащем на клумбе с хризантемами. Сейра видела, как толстяк подстригал газон. Молодая женщина иногда загорала возле клумбы под звуки музыки, льющиеся из окна второго этажа.
Они поднимали человека — молодого человека со светлыми волосами и открытым ртом.
Сейра увидела записки у своей двери, кровь на белой рубашке, мокрые светлые волосы, освещенные молнией.
— Ну ты же и красотка.
Так она и стояла, мокрая до нитки, с береттой двадцать пятого калибра в руке. Знакомые орлы на обкладке рукоятки вонзили свои когти в ее ладонь.
Мартин застрелил человека, убегая, обронил свой пистолет в кустах сирени и умчался на белой машине.
Снова раздался удар грома. Все это не было сном. Сейра держала в руке пистолет Мартина. В другой руке у нее был букетик и записка. Мартин застрелил человека, который принес их.
— Я убью тебя и того, кто будет с тобой, тоже. Ну ты же и красотка. Мне нравится твое зеленое платье. Да и ожерелье тоже.
Она зажгла спичку и прочитала записку, написанную ставшим уже знакомым почерком.
КРАСОТКА В ЗЕЛЕНОМ,
ЭТО МОЕ СЕРДЦЕ НА ЦЕПОЧКЕ
У ТЕБЯ НА ШЕЕ
Я — ЭТО ТО, ЧТО НУЖНО ТЕБЕ
МЕЖДУ ТВОИХ КРАСИВЫХ НОГ.
Послышался вой сирены скорой помощи. Маленький пистолет спокойно лежал в ее ладони. Орлы растопырили когти и открыли клювы. Она проверила обойму. Мартин застрелил человека. Теперь он придет за пистолетом и за ней.
Она потерла ладонью лоб и посмотрела на кухню, как бы не узнавая ее. Он был здесь.
Снова Сейра вытирала мокрые следы. Ее лицо было решительным, голубые глаза смотрели твердо. Она вытерлась и бросила мокрую ночную рубашку в стиральный порошок. Скоро во дворе под дождем начнет топтаться полиция.
Она вспомнила сломанную пуансеттию в снегу, окровавленную руку, тянущуюся сквозь дыру в разбитой двери.
Отпечатки ее пальцев принадлежат утопленнице. Она прихватит с собой свою обычную одежду — еще один вид камуфляжа. Она положила в сумку шорты, рубашку и кроссовки. Его машина перед одним из мотелей — в городе их немного.
Он был в городе достаточно долго, чтобы разыскать ее дом, следить за ней. Следить за ней! Она стукнула кулаком по стене. Какая же она была дура, когда считала себя в безопасности. Поспешно одеваясь, она не спускала глаз с пистолета, лежащего на комоде. Ее сердце сильно билось.
Было уже за полночь. Дождь лил как из ведра, сбивал листья с деревьев, насквозь промочил транспаранты и знамена на ярмарке, стучал по крышам павильонов. Лучи светофора, как мечи, падали на мокрый асфальт. Однако белая машина пробиралась между этими мечами — красным, желтым, зеленым.
Полиция. Полмили от дома Сейры к мотелю Мартин следовал за полицейской патрульной машиной. Щетки дворников не успевали разгонять воду на ветровых стеклах. На стоянке перед Холидей Инн было несколько свободных мест. Мартин втиснулся в одно из них и сидел, не вылезая, не в состоянии избавиться от запаха рвоты, переполнявшего тыкву, бывшую когда-то его головой. Пистолет больше не оттягивал его карман. У него остался только самодельный глушитель, да и то потому, что он забыл им воспользоваться.
Он долго сидел, скорчившись, в машине. Дождь стучал у него над головой. Он то засовывал руки в карманы, то вынимал их. Потом он начал забавляться с рулевым колесом. Он начал считать, сколько раз его руки могут перехватить руль. Это его успокаивало.
Пока он сидел и занимался счетом, молодой человек с темной бородкой перебрался в гараж Бена Вудворта и вывел его машину.
Пальцы Мартина устали играть с рулем и снова начали искать что-то в карманах. Он догадался, что им нужно. Это пистолет с орлами на рукоятке.
Черт. Он нужен им. Надо найти пистолет и убить.
— Я люблю ее, — сообщил он шепотом своим рукам. Он ощутил Сейру в своих объятиях, почувствовал запах ее волос.
Однако его пальцы не желали ничего слушать — они отыскали ключи от машины, отвезли его обратно и высадили на Франклин-стрит. Ноги несли его среди каких-то темных зданий, чужих дворов, вокруг столбов для сушки белья, мусорных баков и живых изгородей. Он проползал там, где не мог обойти или перелезть. Его одежда стала мокрой, грязной и тяжелой. Он упирался каблуками в землю, чтобы не поскользнуться и осторожно нес голову, как большую тыкву, стараясь не уронить ее.