Что дальше? А дальше поделили мы с ней мои продукты. Отдал я ей мою самодельную телогрейку. Ребята уступили нам фюзеляж. Я знал, что Она больна. Она знала, чем это для меня кончится. И все же я эти дни и ночи, ребята, не сменяю ни на какие годы любого современного секса. А Ее и память о ней не сменял бы на тысячу лучших красавиц мира. Чем все это кончилось? Мне пришили стремление уклониться от фронта таким весьма своеобразным способом, хотя фронтом для нас в запасной роте и не пахло.
ЗАТЕЯ
Из дневника Мальчика
Скажи, говорю я, что из себя представляет твой Жених? Умный парень, говорит она. Спортсмен. Свободно владеет английским. Воспитан. В общем, типичный продукт новой наследственной аристократии. А каковы ваши отношения, спрашиваю я. Неужели ты до такой степени наивен, удивляется она. Чудак! Сейчас же двадцатый век на исходе. Молодежь во всем мире... Плевать мне на то, что делает молодежь во всем мире, говорю я, и на то, что двадцатый век кончается. Жизнь-то, она все равно одна. Вот именно, говорит она. А как твои родители смотрят на это, спрашиваю я. Нормально, говорит она. Наши родители друзья. Мои родители рассчитывают на то, что мы поженимся. А его родители, спрашиваю я. Не знаю, говорит она. Думаю, что им это не очень-то нравится. Они рассчитывают на большее. С ним учится дочка какого-то министра... Ничего себе, возмущаюсь я. За что боролись?! А если ты для него лишь времяпровождение. Тренировка на мужчину, так сказать... Дурак, говорит она спокойно. Ну и что? Регистрацией брака теперь никого не удержишь. Я не об этом, говорю я. Странно мне все это.
Этот разговор выбил меня из колеи. Я до позднего вечера проходил по улицам, не находя себе места. Было обидно, грязно, тревожно. Мать набросилась на меня, когда я пришел домой. Я соврал ей что-то насчет собрания. И первый раз не приготовил домашнего задания.
О речи Вождя
Состоялся обычный исторический съезд Партии. Был обычный грандиозный треп до, во время и после съезда. Вождь зачитал обычный гениальный доклад, внеся очередной выдающийся вклад в сокровищницу марксизма-ленинизма. Доклад напечатали во всех газетах и журналах, издали отдельной брошюрой стомиллионным тиражом, десятки раз передавали по радио и телевидению, выпустили в специальной стереофонической грамзаписи, изучали в сети политпросвещения, включили в списки обязательной литературы к любым экзаменам. Ссылки на доклад Вождя стали обязательными во всех публикациях и устных выступлениях. И никого это даже не удивляло. Все воспринимали это как неотвратимое явление природы, подобное наступлению холодной дождливой осени — предвестницы бесконечно длинной зимы с грязным снегом и продовольственными затруднениями. Конечно, большое число людей наживалось на этом. Но и они не испытывали особых эмоций, потому что все равно нажились бы на чем-нибудь другом.
Но одно место в речи Вождя было необычным. Для подавляющего большинства людей оно тоже выглядело как обычная демагогия. Лишь немногие заметили его грозную необычность. Мы уже построили материально-техническую базу высшей стадии коммунизма, сказал в этом самом месте Вождь. Но общественное сознание отстает от нее. И наша насущная задача теперь — ликвидировать это отставание, привести общественное сознание в полное соответствие с материально-техническими предпосылками коммунизма. Без этого мы не можем установить производственные отношения полного коммунизма. Задача эта не из легких. Решение ее потребует от нас огромных усилий, выдержки и жертв. Да, жертв! /Здесь речь Вождя была прервана бурными аплодисментами/. Мы должны со всей ясностью осознать, продолжал Вождь, что решение этой задачи методом постепенного перевоспитания людей может растянуться на многие десятилетия. Такое положение нас не может устроить. Мы обязаны решить эту задачу в кратчайшие сроки, используя мощные достижения современной науки и техники. Мы не можем ждать милостей от истории. Взять их у нее — вот наш девиз. /Опять бурные аплодисменты, возгласы «Давно пора!», «Наконец-то!» и т.п./.