В преддверии рая

Анечку я любил и вел с ней возвышенные разговоры. А чтобы не пропадала оставшаяся часть ночи, я стал похаживать к одной девочке на окраине города, как раз по дороге на аэродром. Ума не приложу, как я очутился в ее каморке. В общем, кончилось тем, что с Анечкой мы крутили возвышенную любовь, а досыпал я остаток ночи с Катюшей. Ребята говорили, что Катюша красивее и умнее Анечки. Она уже студентка медицинского института, а Анечка еще в школе. А главное — удобнее. Анечкин дом в центре, где можно напороться на патрулей, а Катюшин на окраине. Анечка живет впроголодь, отец на фронте, мать на заводе по двенадцать часов вкалывает, другие детишки. Даже посидеть вдвоем негде. Катюша — единственная дочь, мать в ателье заколачивает дай бог всякому, отец чин в горкоме партии. И поклонников у Катюши полно. Не знаю, почему она на меня клюнула.

Жизнь нормализовалась. Иногда Катюша сама приезжала ко мне и кое-что привозила. Попадало это в основном инструктору и командиру звена. Он и предложил легализовать наши отношения, а то ребенок будет и т.д. Ребенок? Тут только я понял, что влип. Пришлось жениться.

Кит мою женитьбу одобрил. Нас все равно убьют, сказал он. Так после тебя хотя бы сын останется. Как грузин он не допускал мысли, что может родиться дочь. Мамалыга по сему поводу рассказал анекдот о грузине, который спросил у жены /та была в родильном доме/: сын родился, да? Нет, ответила жена. Так кто же,удивился грузин. Гизат сказал, что я молодец, хорошо пристроился. Макаров пожал плечами. А Тоня обозвал меня скотиной. Он придумал по этому поводу стихотворение, которое не во всем соответствовало моей действительности. Но ребята смеялись, говорили, что в нем все правильно.

Не светила луна. Соловьи не трещали.
От этой возни мы порядком устали.
Довольно, шепчу я, валять дурака.
Возьмем все от жизни, мол, живы пока.
Про чувства романсы мне некогда петь.
Мне надо в казарму к подъему успеть.
На землю ложися, трусы скидавай.
Что нужно солдату, живей подавай.
Но шепчут, отстань, ее нежные губки.
Мол, руку свою забери из-под юбки.
Не нова такая солдатская штука.
Моргнуть не успеешь, проткнешь до желудка.
Такое валянье в грязи скоротечно.
Любовь мне подай, то есть чтобы навечно.
Ну ладно, шепчу я, пускай твоя воля,
Сейчас согласишься — женюся тем боле.
Вот дуру нашел, ее губки пропели.
Сначала женись, и получишь в постели.
И так повторив это все многократно,
Я мчусь неженатым в казарму обратно.
Будь прокляты эти весенние ночи.
Но дольше без бабы терпеть нету мочи.
И случай урвав, я до змия упился.
И сгоряча на той стерве женился.

Точное описание женитьбы русского человека, сказал Макаров. Но самое удивительное, именно такие браки наиболее долговечны. Готов пари держать, если Лапоть выживет, он с Катюшей никогда не разведется.

Он оказался прав.

По городу поползли слухи о моей женитьбе. И добрались до Анечки. И она имела глупость — повесилась.

Антон после этого не разговаривал со мной неделю.

Раскол

В связи с предстоящим переводом в Москву наше учреждение раскололось на враждующие группировки. Одна группировка поддерживает одного претендента на пост директора, другая — другого. Чем различаются претенденты, кроме имен и внешности, я понять не могу. Оба посредственны. Оба трепачи. Оба «преданы делу».Оба «настоящие коммунисты» и т.п. Но различия, очевидно, какие-то есть, раз сотрудники переругались и даже перестали здороваться друг с другом. Костя, например, склоняется на сторону Заместителя, так как Зав /он Костин шеф/ его не любит и выживет из учреждения, если станет директором. А уходить в другое место Косте не хочется. Привык. И не так уж плохо здесь. Карпенко же склоняется на сторону Зава, так как назначение Зава гарантирует ему повышение. Вот по такого рода причинам люди и распадаются на группы. Прикрывается все это, естественно, «интересами дела» и «принципиальными соображениями». Но мне на все это чихать, хотя усиленно привлекают на свою сторону обе группировки. Меня тянет в прошлое.