Петр Степанович вспомнил вчерашнее заседание вновь избранного парткома и довольно усмехнулся. Молодец, Петька! Тьфу, Петр Степанович. Хвалю. Ловко ты уел этого карьериста Сеньковича. Вот болван! С такой фамилией и рожей, в такое время! Зачем это он пустился в эти дурацкие объяснения насчет фамилии? Явно тут что-то неладно. Нет дыма без огня! Все-таки ты, Петр Степанович, не дурак. Один вопросик — и нет Сеньковича. А что это вы, товарищ Сенькович, так пространно распространяетесь насчет вашей фамилии? Если бы у нас были сомнения, то вам не пришлось бы присутствовать здесь, смею вас уверить. И все!!
Размышляя подобным образом, Сусликов спустил коротенькие ножки на ковер, согнул в локтях коротенькие ручки и дважды сделал глубокий вдох-выдох. Потом он долго умывался, гневаясь на неисправные краны. Долго одевался, гневаясь на плохо сшитый костюм. Долго и плотно завтракал, пересказывая жене в деталях и в лицах вчерашнее заседание парткома. Вызвал по телефону машину. Пока еще не персональную. Но скоро будет и персональная, директор обещал. До работы отсюда не так уж далеко. Можно пешком дойти. И для здоровья полезно. Но в его положении теперь это исключено. Не положено. Ожидая машину, он еще раз продумал свое поведение в этот первый день на высоком посту. Главное — не торопиться, обдумывать каждое слово. Лучше помалкивать. А если уж говорить, так чтобы в точку. Вот Сталин, говорят, был великий мастер, как себя держать. Кстати, он тоЖе был невысокого роста. Так говорил тесть /мудрейший все-таки человек!/, если в чем-то не уверен, предлагай не спешить и обсудить еще раз. Железное правило! Работает безотказно.
В это утро Сусликов еще представлял себе свою будущую карьеру лишь в виде поста инструктора Горкома партии, более смутно — в виде поста заведующего отделом, а о месте секретаря даже и думать не осмеливался. И именно в этом было его великое преимущество перед всеми прочими бесчисленными карьеристами нашей необъятной Родины. Каждый шаг своего славного пути он делал как бы с неохотой, лишь по настоянию товарищей, коллектива, соратников, широких народных масс.
На работе Сусликова ждал сюрприз: немедленно вызывали в райком. Я должен тебя огорчить, Петр, сказал секретарь райкома. Начинать с такого не очень-то приятно. Дело очень щекотливое. Вот товарищ... Он из Органов... Он тебе все объяснит. Потом зайдешь ко мне, посоветуемся.
Трудная задача
— В вашем учреждении,— сказал товарищ из Органов,— имеется нелегальная группа. Вот список членов группы. Это — руководитель. Не ожидали? Для нас это тоже полная неожиданность. Сын такого уважаемого человека!.. Смотрите дальше. Этот и этот — наши осведомители. Этот — сын Народного артиста... Эта — дочь директора... Как видите, ситуация сложная. Вы не видите здесь знакомых вам фамилий? Стопкин, Жидов и тому подобные... Мы за ними следим. Но это пустяки. Это не серьезно. А эти... Чем они занимаются? Литературу Оттуда получают и распространяют. Мы уже установили каналы. Два номера уже подготовили. Ну, конечно, коньячок, мальчики, девочки... Не исключено, что наркотики. От них, знаете ли, все можно ожидать. Мы могли, конечно, вызвать их по одному и побеседовать. Но обстановка... Нельзя без последствий. Надо ударить и воспитательную работу провести. И чтобы тихо. Без огласки особой.
Товарищ из Органов еще долго говорил об обстановке, а в головке Сусликова неторопливо зрел план. Это даже хорошо, что это стряслось. Я за это ответственности не несу,— это до меня было. Зато разделаться с этими мамиными сынками я смогу запросто. Не надо торопиться, сказал он товарищу из Органов. Пусть себе собираются. Пусть себе выпивают. Наркотики, говорите?.. Сейчас молодежь, знаете ли, такие штучки вытворяет!... Заграничные вещички... Мальчики... Девочки... Пусть ваши товарищи в эту сторону... Понимаете? Конечно, сказал товарищ из Органов, конечно. Я доложу... Я с вами, Петр Степанович, согласен... А вы меня, между прочим, не помните?.. Вспомнили?.. Это хорошо. Благодарю вас. Вот мой телефон. Будем совместно... Торопиться, конечно, не следует. Надо дать дозреть. И с поличным... И открытый...
— Слушай, Петр,— сказал секретарь райкома.— Что-то мне ваш Сенькович перестал нравиться. Я вот получил насчет него письмо. Анонимка, но нет дыма без огня. А что если покопать, нет ли тут ниточки к... Как ты считаешь?
Рассуждения Стопкина и Жидова
Раньше жизнь какая-то была, говорит Стопкин. Сажали, расстреливали пачками. Но были события, страсти, фигуры. История! А тут? Тьфу! Персонажи — Сусликовы. События — липовые соревнования. Представляешь, на что идут результаты творческой деятельности величайших гениев человечества! Использовать электронно-вычислительные машины для выяснения итогов соцсоревнования всех учреждений города со всеми! Поручить Вычислительному Центру ежедневно /! / отправлять в машины итоги работы учреждений за сутки и к вечернему выпуску «Новостей» выдавать свободную таблицу хода соревнования в честь и т.п.! Каково? Только таким выдающимся дегенератам, как Сусликовы, могла прийти в голову такая эпохальная идея. И люди подхватили идею! Сколько подонков на этом начнет карабкаться вверх! С ума сойти можно. А рядом с «Разинкой» начинается Великая Стройка Коммунизма: завод чемоданов! И строить его будут французские инженеры. Как будто у нас своих нет! А чемоданы будут делать из материала, привозимого из Франции. Что творится?