Таким путем актив института накопал достаточно материала. Осенью состоялось общее собрание СКМ, затем — партийной организации. В резолюциях отметили, что в институте ослаблено морально-политическое воспитание молодежи, в результате чего... Резолюции попали в материалы пленума райкома партии, потом — обкома, потом — в закрытое письмо ВСП. В письме прямо говорилось об антипартийной группе в таком-то институте. По примеру Лесотехнического института подобные группы были вскрыты во многих других учреждениях Страны. Сделано это было в порядке обсуждения письма ВСП. Само собой разумеется, эти обсуждения были тщательно подготовлены, все кандидатуры были согласованы заранее. И вся эта «маленькая» кампания не вызвала никакого протеста и не оставила никакого следа в видимой жизни Страны. Подумаешь, какое дело! Да такие кампании проводятся постоянно. И если тут или там несколько человек изымается и исчезает, нас это не касается. Сами виноваты. Зачем выпендриваться?! Нас же не тронули!.. А между тем, от одной такой «маленькой» кампании по Стране набрали более двухсот тысяч почти даровых работников.
Правда, возник небольшой конфликт между высшей и местной властью: первая настаивала на централизованном распределении рабочей силы, вторая хотела оставлять в распоряжении области. Сошлись на том, что стали пятьдесят процентов изъятых оставлять в областях, а остальных передавать в распоряжение Центра.
Из дневника Мальчика
Случайно встретился с Женихом. Говорили сначала о пустяках, потом — о Ней. Отличная девка, сказал он. Умница. И без предрассудков. Сексуальная девочка. Странно, что ты так говоришь о ней, сказал я. Вы же давно дружите. Мало ли с кем мы дружим, сказал он. Прежде чем я с ней... ну, скажем, подружился, у нее уже был... ну, скажем, дружок. Кто? А тот седой джентльмен, представь себе. Пошлости говоришь, сказал я. Если бы это было на самом деле так, о женщине все равно нельзя так не то что говорить, но даже думать. Ты еще младенец, сказал он. Лапоть. Впрочем, ты ей нравишься. Если хочешь, могу уступить. И в придачу дам магнитофон. Заграничный. Соглашайся, пока не передумал. Я сказал ему, что он — законченный подонок. Мы зашли в первый подвернувшийся пустой двор. Он основательно разрисовал мне физиономию. И я в долгу не остался. Вышиб ему зуб. Теперь наша дипломатия будет с изъяном.
Она потом со мной не разговаривала три дня. Но в конце концов не выдержала. Не ожидала я от тебя этого, сказала Она. Что именно, спросил я. Ты откупного предлагал за меня, да, спросила Она. Магнитофон? Это он сказал, спросил я. Что же, из него выйдет отличный дипломат. До министра дойдет. Держись за него! А магнитофона у меня нет и не было. Это нам не по карману. Так вот в чем дело, сказала Она. Теперь мне многое стало понятным. Хватит об этом! Давай о чем-нибудь поинтереснее.
Сознатории
Постановления, принимаемые властями Страны, разделяются на две группы: явные и тайные. Первые принимаются публично, при большом скоплении всякого рода представителей и журналистов, широко рекламируются, считаются величайшей исторической вехой и почти никогда не выполняются или выполняются совсем не так. Вторые принимаются тайно, в узком кругу высших руководителей и причастных лиц, факт их принятия отрицается, они педантично проводятся в жизнь, чего бы это ни стоило. Первые суть вехи иллюзорной истории Страны, вторые же суть рычаги и ступени ее реальной истории. Поэтому подлинный поток жизни Страны остается навсегда скрытым от исторической науки. Те немногие счастливчики, которым удается благодаря силе воображения и случайному стечению обстоятельств коснуться этого потока, погибают, будучи осмеянными учеными коллегами и раздавленными карательными органами Страны. Создается впечатление, что основная /если не единственная/ жизненная цель Страны — скрыть от всех и от самой себя, что такое она есть на самом деле. В этом, очевидно, и состоит самый глубокий инстинкт всего живого — инстинкт самосохранения. Ибо познай Страна сама себя, она погибнет как таковая от омерзения к себе.