В преддверии рая

Документик

— Вот, почитай, — сказал Последователь. — Очень любопытный документик. Это — обращение писателей диссидентов к деятелям русской культуры здесь и на Западе. Это — ответ Правдецова на обращение. А это — открытое письмо писателей Правдецову. Мы размножили.

— А как отнесется к этому ОГБ, — спросил Основатель.

— Материалы не наши.

— Но размножили вы.

— Ты же знаешь... Если размножили, значит, предварительно прозондировали почву. Кое-кому, очевидно, это выгодно.

— И вам выгодно. Как-никак — а борцы! А не кажется тебе, что это выглядит как соучастие...

— В политике нет абсолютно чистых линий. Любое серьезное дело обрастает побочными соображениями.

«Документик» заинтересовал Основателя. В обращении писателей содержался призыв к объединению всех оппозиционных сил, к большей терпимости, к взаимному сочувствию и содействию. Правдецов в своем письме по поводу обращения обвинил писателей в беспринципности, в сотрудничестве с властями и даже с ОГБ. Писатели в открытом письме Правдецову выразили недоумение и сожаление по поводу его реакции на их обращение, но вразумительных аргументов в защиту своей позиции выдвинуть не могли.

— Размножение «документика» устроил, конечно, Зотов ? — спросил Основатель. — -Полезный человек, ничего не скажешь. Цель этого размножения ясна: показать, что у диссидентов нет единства. Никакой обличительной силы этот «документик» не имеет. Конечно, репутация твоей группы и твоя несколько укрепится в известных кругах...

— Нашей группы...

— Твоей. Что касается позиции писателей, мне их жаль. Позиция интуитивно верная, но не обоснованная. Сейчас главное — завоевать самую возможность обсуждать наши проблемы более или менее свободно, а не то или иное решение этих проблем. И потому всеобщее единство оппозиции естественно. А что касается «сотрудничества» с властями, то нелепо отвергать реформаторские усилия властей. Не имеет значения то, что эта деятельность вынужденная. Реформаторская деятельность властей всегда является вынужденной. А в условиях нашей страны этот путь, пожалуй, более существенен пока, чем другие.

— Ты, надеюсь, не будешь возражать, если я приложу комментарии к этому документику в том духе, как мы сейчас говорили. Без указания автора, конечно. В интересах дела... Сам понимаешь...

Молитва о семье

Закон сей знает всяк дурак —
С щенка до клячи обалделой.
Е..сь, но не вступай во брак.
А если влип, детей не делай.
Чуть что случилось, не трудись,
Не напрягай напрасно разум.
Ни дня не медля, разведись.
И подели жилплощадь сразу.
Увидеть снова не мечтай.
Ходи совсем иной дорогой.
Легко отделался, считай.
И больше тему ту не трогай.

О войнах при коммунизме

— Война в Юго-Восточной Азии между коммунистическими странами ставит под сомнение тезис марксизма о природе войн, — говорит Собутыльник. — Значит, коммунизм не устраняет возможности войн.

— Тут надо мыслить диалектически, — говорит Командировочный. — Войны и при коммунизме сохранятся. Но они будут справедливыми для всех участников. Это будут особые войны, дружеские.

Об оппозиции

Во всякой оппозиции, говорит Основатель, бывает нечто подлинное и фиктивное. Известны случаи, когда люди из тщеславия или упрямства готовы отсидеть в тюрьме по десять и более лет. А сколько таких, для кого участие в оппозиции есть бизнес! Но поймите главное: в основе всего этого всегда лежит нечто подлинное. Важно то, что люди говорят вслух и что делают явно. И они же так или иначе страдают. Так что даже худшие из них заслуживают сочувствия. А лучшие достойны поклонения. Вы тут можете годами творить некое Дело. И все же вы останетесь ничем, если не выскажете вслух что-то наказуемое, что знают все, но боятся высказать сами. А какой-нибудь полоумный и недоучившийся мальчишка может вдруг выскочить, крикнуть, наплевав на последствия, и стать исторической личностью.

Молитва в конце дня

Грязь оботри с усталых крыл.
Спусти на землю дух тревожный.
Скользни в каморку осторожно,
Сосед чтоб матом не покрыл.
И дверь закрывши на крючок,
Закончи день на жестком ложе.
Скажи Ему: Спасибо, Боже,
Я всем доволен. И — молчок.

О сталинизме

— Все, пишущие о феномене сталинизма, — говорит Командировочный, — ищут объяснения в личных качествах Сталина и его окружения и во взаимоотношениях между партийными деятелями. А самое главное упускают из виду: естественность происходившего исторического процесса. Не Сталин, так другой выполнил бы ту же роль. Могли то же самое сделать несколько человек в последовательности. Не это, повторяю, главное. Главное — становление существующей системы, в которой обретали власть миллионы Сталиных разного калибра. Сталинизм есть результат усилий миллионов людей в сложившихся условиях, а не изобретение одного человека. Наоборот, этот человек был изобретен естественным образом усилиями этих миллионов. И смешно слушать, когда Сталину, Берии, Хрущеву и т.п. приписывают некую гениальность. Ничтожества они, — в этом суть дела. Именно их ничтожность позволила им уцелеть в той кошмарной истории.