Она
С ней мы все-таки встретились. Я спросил, почему Она так неожиданно и жестоко бросила меня. Она рассмеялась. Ты думаешь, что если я с тобой переспала пару раз /три, поправил я/... ну, три раза... Какая разница?., так значит, ты имеешь право претендовать на такие вопросы, сказала Она. Ты ко всему прочему еще и наивен. Счастливый человек! Но если уж начистоту... Видишь ли, в тебе ощущается некая нестабильность. Даже обреченность. С тобой грустно становится. А Сын, спросил я. Он хотя и хам, эгоист и прочее, сказала Она, но в нем есть стержень. Он — живой человек. Он из нашего болота. Но он не для тебя, сказал я. Она пожала плечами и ушла. Женщина средних лет, одетая под иностранку и страшная, как иностранка. И вместе с тем — типичный житель нашего болота. Удастся ли Ей зацепиться за кочку? Навряд ли. Мне кажется, Она допускает какую-то фундаментальную ошибку.
Я думаю так, сидя в дирекции, перед кабинетом директора. Сижу уже полчаса. Меня это не удивляет уже, привык. У нас и более важные срочные дела тянутся годами, откладываются, забрасываются совсем, забываются. Год назад нам спустили сверхсрочное секретное задание, открыли для него новую лабораторию, переключили на нее все основные фонды. Сейчас об этой лаборатории никто не поминает. Кажется, ее ликвидируют за ненадобностью. А тут — полчаса младшего сотрудника без степени...
Из «Евангелия от Ивана»
Исповедь Самосожженца
По поручению Старого я занялся проблемой соотношения познавательного, управленческого и нравственно-правового аспектов в изучении психической деятельности животных. Работа захватила меня. Иногда я просиживал по двадцать часов подряд, раздражаясь из-за того, что надо отвлекаться на еду и сон. И я установил следующее. Познание законов явления и отыскание способов управления ими - задачи далеко не всегда совпадающие. В рассматриваемом случае они принципиально не совпадают. Можно путем многочисленных экспериментов найти способы воздействия на психику животного, дающие желаемый эффект, и при этом не знать строения и законов функционирования аппарата психики. В наше время это особенно доступно. Но возникает вопрос: о каком управлении психикой животных может идти речь? Управление поведением? Но тут вообще никакой проблемы нет, если это рассматривать само по себе. Управлять домашними животными люди давно научились. Дрессировщики в цирках тоже вряд ли нуждаются в наших услугах. Для диких животных нужны охранные меры и заповедники. Очевидно, все исследования рассматриваемого типа ориентированы на человека. Практически есть одна проблема: проблема управления людьми. И от нас требуют разработки подходящих средств для этого. Фактически люди уже не верят в светлые идеалы коммунизма. И манипулировать ими, ограничиваясь лишь демагогией, пропагандой и репрессиями, становится все труднее. Мы должны найти «научную» компенсацию утраченной веры. Если конкретно присмотреться к тому, что делается в нашей и других лабораториях, сомнений не остается. Все наши исследования построены так, что даже на морских свинок и мышей мы смотрим как на потенциальных человечков. Суть наших исследований сводится к тому, чтобы найти химико-психо-физические средства воздействия на организм животных, благодаря которым они стали бы более послушными и доброжелательными, менее агрессивными, быстрее запоминали бы примитивные навыки и т.д. И то, что мы экспериментируем на животных, а не на людях /а может быть, кто-то где-то на людях?/, дела не меняет. Сейчас уже точно установлено, что с точки зрения таких воздействий человек мало чем отличается от морских свинок, мышей, собак, кроликов. И что бы там ни говорили о безвредности и даже полезности этих средств для организма /что, однако, есть нонсенс в силу определения самих понятий здоровья и нормы поведения/, остаются неконтролируемые последствия с точки зрения эволюции биологического вида. А главное — возникает иная проблема. Раз эти средства связаны с проблемами взаимоотношения между людьми, они становятся орудием одних против других, и тут мы вступаем в сферу социальности, права, морали и, может быть, религии.