Посещение отдела изобразительного искусства /И ЗИ / оказалось не таким уж простым делом. Пришлось взять пропуск на вынос рукописей из хранилища и на внос их в ИЗИ. Пришлось, далее, взять разрешение на осмотр экспонатов, на составление их описи, на обратный вынос рукописей и записей. На это ушло более трех часов. Сотрудники, ведавшие такого рода пропусками, допусками, разрешениями, держали себя так, будто они — таможенники на государственной границе. Лишь после того, как Ученик сказал, что ему все эти «штуки-дрючки» «до лампочки», что он может вообще отлеживаться тут сутками, его быстро оформили. В отделе ИЗИ Ученик первым делом разыскал Художника. Правильно сделал, сказал тот. Без меня ты тут погряз бы минимум на неделю. Тут никто не знает, где и что лежит. Только я тут еще могу кое-как ориентироваться. Покажи-ка текст! А, ясно! Это типичный сюрик. Что это такое? Сюрреалист, значит. Формат тридцать на шестьдесят. Это здесь.
Пока рассматривали рисунки папку за папкой и примеряли к тексту, Художник с увлечением рассказывал Ученику о современной живописи и графике, разъяснял смысл непривычных рисунков. Эта папка моя любимая, говорил он. Гляди! Это же настоящий гений! Если бы этому парню дать развернуться на Западе, все ахнули бы! Совершенно оригинальный рисунок. А колорит! Видел ли ты что-нибудь подобное? То-то! Этакое дело в Париже не увидишь! Мечтаю как-нибудь стянуть эту папочку. Трудно, конечно. Но рискнуть стоит. А вот, кажется, и твои голубчики. Точно! Ну, это не в моем духе. Хотя, должен признать, выполнены с профессиональной точки зрения блестяще. Настоящий мастер, ничего не скажешь. Вот что! Я буду диктовать, а ты пиши. Так мы за час управимся. А потом пойдем... Я тут одно злачное местечко открыл.
После того, как работа была окончена, Художник предложил Ученику заглянуть в подвалы, где сложены картины и скульптуры. Живопись, сказал он, тут — подражание Западу, причем — известному по репродукциям. И весьма отрывочно. Так что сам понимаешь, тут в принципе ничего значительного быть не может. И техника не та. С чисто технической точки зрения мы и то отстали на полсотни лет. Зато скульптура!. Ну, сам увидишь. То, что увидел Ученик, привело его в полное смятение. В помещении в ужасающем беспорядке были свалены скульптуры из самого разного материала /бронза, гипс, дерево, фарфор и даже... хлеб/ разного размера /от нескольких метров до нескольких сантиметров/, стиля, техники исполнения, качества... И чего тут только не было! Вот это, между прочим, подлинники того самого..., назвал Художник имя известного скульптора, эмигрировавшего несколько лет назад на Запад. Сначала его хотели сюда забрать. Наши эксперты дали соответствующее заключение. Но, судя по всему, власти испугались шумихи на Западе и выпустили его. Обрати внимание вот на эти работы. Я думаю, что этот парень был на несколько порядков талантливее. Но его мало кто знал. Где он теперь? Где все, т.е. в небытии. Скоро здесь порядок наводить будут. Некуда помещать новые поступления. Эти работы, к сожалению, намечены на уничтожение. Забрать? Ты что, рехнулся?! Да кто разрешит?! Если бы можно было, я бы такую галерею собрал!.. Но увы, это все — патология. К тому же идеологически вредная и опасная. Ну, на первый раз хватит.
Немного истории
Всякий целостный и относительно автономный коллектив /институт, завод, лаборатория и т.п./ распадается на следующие подгруппы: 1/ активную; 2/ пассивную; 3/ выпадающую. Активную образует сравнительно небольшое число сотрудников, которые заправляют всеми делами внутренней жизни коллектива, оказывают давление на дирекцию, партийную организацию и прочие общественные организации. Они образуют своеобразную мафию людей, связанных круговой порукой и взаимной выручкой. Они суть носители, выразители и создатели внутреннего общественного мнения коллектива. Они избираются в местком, в жилищную комиссию, в кассу взаимопомощи и т.п. В их руках распределение путевок, выдача ссуд и премий. Они распускают слухи и сплетни. Они составляют негласные досье на каждого члена коллектива. Конечно, далеко не все подвластно этой мафии. И сама она обычно выполняет волю официально правящей группы коллектива. Но ей многое подвластно, в особенности — в отношении сотрудников низших разрядов и житейских мелочей. Она не всегда однородна и единодушна. Иногда она распадается на враждующие части, меняется по составу. Иногда «поджимает хвост». Но при всем при этом ее роль остается незыблемой,— коллективно урвать для себя все то, что возможно урвать на самом нижнем уровне жизни.